31-33.1

31-33[1]

Ваше Высокопревосходительство,

Милостивый Государь!

Чтение последних журналов привело мне на мысль некоторые обстоятельства, которые принимаю смелость представить здесь на Ваше благоусмотрение.

Первое. Я не знаю уголка в России, наделенного Природою щедрее Подолии; и нигде так мало не пользуются ее дарами. Управление тамошних поместий основано на весьма хороших началах. В каждом селении есть инвентарь, то есть расписание повинностей каждого крестьянина по достатку, и повинности сии вообще довольно сносны. Всему же злу причиною: во-первых, частое нарушение инвентарей и, во-вторых, глубокое невежество, в котором тамошние помещики, как бы умышленно, содержат крестьян. Большинство их о том только мыслит, чтоб выгоднее отдать на откуп имение и получить за несколько лет вперед готовый доход. Иные, более радеющие о своих поместьях, будучи сами образования невысокого, убеждены, что крестьянин на то только создан, чтоб ходить за плугом: и следовательно, развитие его способностей было бы противно его назначению. От сего у поселян никакого желания улучшить свою участь; никакого духа промышленности: только и заботы уплатить казенные подати и отбыть повинности господские: а посему, среди изобилия томятся в нищете. Так, например: по всему Днестровскому побережью, начиная от Балты до Каменца, всякий почти крестьянин имеет сад диких плодовых дерев. Порядочному человеку таковой сад принес бы в год по крайней мере 10 рублей серебром: но у них как-будто его не бывало. Никакого хождения, никакого смотрения: нет того, чтоб собрать плоды и отвезти на продажу в город; или, высушив, запастись ими на зиму. Явится купец в селение, продадут ему, чего не обил ветер или не испортил червь; нет купца, оставшееся за собственным потреблением гниет на дереве. Другой пример: Мы выпускаем ежегодно десятки тысяч на покупку за границей воросильных шишек для наших суконных фабрик; там улицы в деревнях покрыты дающим оные растением; но ни крестьяне, ни сами помещики не знают их употребления, а посему они и пропадают на корне.

Вследствие последних событий немало поместий в Подолии поступило в казну. Нет сомнения, первым попечением Правительства будет улучшение участи поселян. Полагаю решительным для сего средством употребить часть доходов с имений на заведение сельских училищ, в которых, кроме Закона Божия, грамоты и начал Арифметики, преподавать практически садоводство, пчеловодство и вообще сельское хозяйство. Польза от сих заведений будет великая:

1-е. Для самих имений. Просвещение выведет сих несчастных из их настоящего оцепенения и пробудит в них деятельность, которой одной недостает для того, чтоб край тот пришел в цветущее положение.

2-е. Для всей Губернии. Всякое такое нововведение -- камешек, брошенный в воду и образующий волны, расширяющиеся далее и далее. Неминуемая выгода от сих школ раскроет очи помещикам. Они узнают, что вернейший способ к обогащению себя, улучшение участи подвластных им; увидят к тому средства и вместо того, чтоб приискивать арендаторов для имений, сами займутся их устройством: а сие подействует благотворно и на имения, и на нравственный быт владельцев; ибо трудолюбие неразлучно с любовию к порядку и тишине.

3-е. Для казны. Отобранные имения принадлежали помещикам и посему управлялись как помещичьи. Повинности Подольского крестьянина состоят из повинностей личных -- барщины и оброчных статей, платимых естественными произведениями по достатку: яиц, кур, льна и пр. Вероятно, казна для большего удобства постарается обратить и те, и другие в сборы денежные; а ныне, без большого расстройства и убытка, учинить сего невозможно; и просвещение лучше всего приготовит поселян к такой перемене.

4-е. Капитал, для первоначального заведения употребленный, воротится в короткое время с богатою лихвою. Ибо, в том благословенном крае, за всяким усилением промышленности последует неминуемо улучшение крестьянского быта; а следовательно, умножение доходов с поместий. Полагаю даже, если число сих последних значительно, полезно было бы поручить оные ведению особенного Начальства, потому что действительно они заслуживают особенного внимания. Благоволите вспомнить, что виноград, шелковица, грецкий орех созревают там на открытом воздухе; что шафран, вайда, мерена, большая часть дорогих красильных растений произрастают там без особенного труда. В небольшое число лет, с малыми издержками и старанием, можно удвоить и утроить ценность имения. Вам скажут, что с Подольскими поселянами нельзя ничего сделать. Не верьте: они, правда, теперь вялы, беспечны, ленивы; но это от того, что убиты нравственно. Возвратите им жизнь, трудолюбие их оправдает Ваши попечения.

С другой стороны, особенное Начальство принесет пользу относительно арендных имений. Дело едва вероятное, имения сии вообще суть самые разоренные. Оценка их, сделанная лет за тридцать, ниже настоящей. Лица, коим жалуют аренды, дабы избавить себя от хлопот личного управления, обыкновенно продают сие право помещикам, и зная, что действительные доходы имения более показанных, разумеется, чтоб не терять принадлежащего им, требуют соразмерную сумму. Откупщик, заплатив значительные деньги по большей части за несколько лет вперед, имеет в виду возвратить капитал, возвратить проценты и получить барыш, и для сего нередко употребляет средства недозволенные. Против подобных злоупотреблений есть указы; но он нарушает их безнаказанно, и крестьянину нет защиты. Помещичий в случае притеснения прибегнет к господину; арендный же к кому обратится? Исправник не смеет слова сказать арендатору, который действует именем своего милостивца, Вельможи сильного, обыкновенно без ведома и против воли сего последнего. Местное Начальство, вникнув в дело, приищет способы согласить выгоды лиц, жалуемых арендами, с выгодами поселян.