Охота к перемене мест

6.5 Охота к перемене мест

 К 1977 году, когда я уже проработал на предприятии почти 20 лет, во мне снова зашевелилась охота к перемене мест. Мой возраст подходил к 45 годам, и через 2-3 года у меня уже не будет возможности перейти на новую работу. Я чувствовал, что способен на большее, чем я достиг, что во мне бурлят нереализованные способности. Я стал искать новую работу, вернее не искать, а откликаться на поступающие предложения. Их было немало. Эти предложения показывали, что я правильно выстраивал взаимоотношения с коллегами и подчинёнными, старался быть доброжелательным и конструктивным, имел неплохие организаторские способности и завоевал авторитет.

Первое предложение поступило от бывшего сотрудника предприятия, работавшего у нас в отделе режима. Меня приглашали на должность главного инженера Вычислительного центра Главмостранса, очень солидной и богатой организации. Центр имел внушительный набор средств вычислительной техники и занимался автоматизацией планирования и учёта работы транспортного комплекса Москвы. Для меня это была бы перспективная работа с приличной зарплатой. Однако этот вариант не прошёл и не по моей инициативе. Оказалось, что на эту должность могли принять только члена партии, которым я не был. Начальник центра, как и его заместитель, были людьми беспартийными, и руководство Мосгортранса решило, что в составе троих руководителей Вычислительного центра хотя бы один должен быть членом партии. Рекомендующий не предупредил меня об этом условии. Я прошёл собеседование, подошёл им по квалификации и опыту работы, и тут обнаружилось, что я - беспартийный, и, следовательно, они не могут меня принять. Пригласивший меня сотрудник сокрушался: «Александр Васильевич, как же я промахнулся, я никак не мог предположить, что Вы – известный на предприятии специалист, оказываетесь беспартийным».

 Вторым было приглашение моего приятеля Виктора Дудко. Он к тому моменту работал в Москве в небольшой организации в министерстве Россельхозтехники, занимавшейся внедрением систем автоматизации в организациях этого ведомства. В момент моего приглашения он занимал должность директора организации, а для меня предусматривалась должность главного инженера. Мне не понравилось, что организация имеет низкий уровень разработок, невысокий уровень зарплаты, да и само положение Виктора мне показалось неустойчивым. Я отказался и, как оказалось, правильно сделал, потому что спустя некоторое время он сам был снят с занимаемой должности.

 Третье предложение поступило от моего коллеги по работе на предприятии, Б.А. Воробьёва. В то время он руководил отделом автоматизации Центральной клинической больницы, обслуживающей высших государственных и партийных деятелей. Для больницы возводилось новое большое 9-этажное здание, и мне предстояло курировать строительство его части, предназначавшейся для размещения вычислительной техники, подразделений программирования и сервисных служб. Я посчитал это приглашение также не заслуживающим внимания из-за моего неопределённого статуса на новом месте, длительного периода строительных работ.

 Следующее предложение поступило от моего хорошего знакомого, бывшего сотрудника моей лаборатории Анатолия Князева, который в это время работал в Госплане СССР, а ранее в Министерстве нефтехимии. Он и рекомендовал меня в это Министерство на должность главного инженера Вычислительного центра, располагавшегося вблизи площади трёх вокзалов. При собеседовании, прошедшем вполне успешно, мне было обещано предоставить квартиру в строящемся доме, в районе станции Перловка по Ярославскому шоссе. Съездили мы с женой на место строительства, и отказались. Причина: дом - долгострой, его сдача состоится неизвестно когда. Езда на работу в течение нескольких лет из Дзержинского в Москву не прельщала. Кроме того, не было гарантии, что не обманут с жильём.

 После этих поездок прошло больше года, и, наконец, поступило самое заманчивое предложение. И сделал его всё тот же Анатолий Князев. Он пригласил меня на собеседование в очень уважаемое учреждение – Госплан СССР, где появилась вакантная должность начальника подотдела по вычислительной технике. Это был немаленький пост, подотдел занимался планированием и контролем разработки и производства устройств вычислительной техники во всей стране. Поскольку Госплан являлся правительственным учреждением, для приёма на работу было непременное условие – он мог осуществиться только путём перевода, с согласия руководителя, в данном случае моего директора. Перед собеседованием в Госплане я переговорил с Анатолием на тему о том, как себя вести, о чём следует и не следует говорить, можно ли спрашивать о зарплате, предоставлении жилья в Москве. И ещё я выразил некоторые сомнения в том, смогу ли я справиться со своими обязанностями, ведь у меня нет опыта работы в правительственных учреждениях.

 На все эти вопросы он дал чёткие ответы. Во-первых, он убеждён в том, что я справлюсь, у меня есть все необходимые данные для этого, главным из которых является умение общаться и работать с людьми. Самое страшное, чего они боятся при приёме сотрудника – что он окажется склочником. А уж далее важны организаторские способности и профессиональные качества. «Всё это у тебя в наличии» - сказал он. Из-за престижности работы и льгот сотрудники Госплана старались изо всех сил держаться на службе, поэтому возраст многих сотрудников был запредельный. Во-вторых, нельзя даже заикаться о предоставлении квартиры, это будет воспринято весьма негативно, вопрос будет решаться в процессе работы, а не до того. Уровень зарплаты начальники сообщат сами в процессе собеседования. О своих данных, опыте работы следует говорить кратко и о главном, что их интересует, они об этом спросят сами. Кроме того, работа в Госплане, помимо престижности и уровня зарплаты, представляет интерес благодаря многим льготам, которые предоставляются сотрудникам, начиная с определённого уровня. Главная льгота заключалась в получении так называемого «кремлёвского пайка». По нему полагался ежемесячно набор дефицитных в то время продуктов на определённую сумму по цене значительно ниже магазинных. В перечень льгот входили также ежегодная путёвка в элитный санаторий на двоих, дополнительный денежный оклад к отпуску, прикрепление к кремлёвской поликлинике и больнице. Кроме того, предоставлялись и другие менее значимые льготы.

 Подготовленный таким образом, я пошёл на собеседование к начальнику отдела вычислительной техники Рудольфу Леонидовичу Ашастину. Он принял меня вполне дружелюбно, так что я чувствовал себя вполне непринуждённо, расспросил о работе, семье, образовании, мотивах смены работы, и как мне показалось, остался вполне удовлетворён моими ответами. Затем он пригласил заместителя председателя Госплана, который также задал пару вопросов. После этого они попросили меня подождать некоторое время. Прошло несколько томительных минут, и мне было объявлено, что приём меня с их стороны согласован, и я могу начать процедуру согласования моего перевода с директором нашего предприятия Б.П.Жуковым. Они выразили уверенность в том, что проблем у меня не будет, и при необходимости по этому вопросу к Жукову обратится заместитель председателя Госплана.

 Я принял твёрдое решение перейти на работу в Госплан и попросился на приём к Жукову. И тут меня ждало горькое разочарование. Выслушав мою просьбу и мотивы, он сказал, что я допускаю большую ошибку, переходя в Госплан, что я меняю интересную творческую работу на чиновничью, бюрократическую, где у меня не будет никаких перспектив. На предприятии же для меня открыта дорога для творческого и карьерного роста, включая защиту диссертации. Жилищные условия также скорее можно улучшить у нас на предприятии, чем в Госплане. «А чего стоит ежедневные поездки в переполненных автобусах в Москву с потерей пуговиц. Экология в центре Москвы ужасная, в отличие от нашего города, где дышится, как на курорте», - продолжил директор. И поскольку я продолжал настаивать на разрешении перевода, он в конце беседы с явной обидой произнёс с характерной для него интонации следующие слова, которые я помню до сих пор: «ну а если Вам так противно со мной работать, то приходите ко мне ещё раз после моего возвращения из командировки в Сибирь».

 Я обратился в Госплан и доложил обстановку. Князев мне сообщил, что времени на оформление остаётся мало, так как вакансия действует короткое время и её могут передать в другой отдел. Ашастин пообещал организовать телефонный разговор заместителя председателя Госплана с Жуковым. Что мне было делать? Я оказался между двух стульев: с одной стороны, уже не было гарантии моего приёма в Госплан. С другой стороны, я мог всерьёз испортить свои отношения с Жуковым. И я решил подождать результатов переговоров зампреда Госплана, а это уровень министра, с нашим директором. Ответ из Госплана практически поставил крест на перспективе моего перехода в Госплан: разговор на высоком уровне состоялся, Жуков в разговоре выразил мнение, что они неправильно делают, переманивая специалистов из оборонного предприятия к себе, и что если это будет продолжаться, то он пожалуется в ЦК. Ашастин сказал, что они в первый раз встретились с таким фактом, когда директор предприятия отказывается выполнить просьбу заместителя председателя Госплана разрешить перевод специалиста. После этого разговора я посчитал, что идти к директору для меня рискованно. Единственно, что скрашивало мою неудачу, так это то, что из-за меня идёт драчка на таком высоком уровне. Возможно, правда, что дело было вовсе не во мне, а из-за принципа.

 Надо сказать, что авторитет Жукова в правительственных кругах был очень высок, по его приглашению предприятие посещали министр обороны, министры, члены ЦК, генералы, академики. С участием предприятия создавалось большинство двигателей космических кораблей, стратегических, тактических, артиллерийских, авиационных и морских ракет. Предприятие было награждено орденами Ленина, Октябрьской революции. Более 200 сотрудников стали лауреатами Ленинской и Государственной премий, свыше 600 человек награждены орденами и медалями. Были отмечены и заслуги Б.П.Жукова: он был избран сначала членом-корреспондентом, затем действительным членом Академии наук СССР. Он стал дважды героем социалистического труда, лауреатом Ленинской и Государственной премий. Он заслужил эти награды, действительно был выдающимся учёным и организатором науки. Я рад тому, что мне посчастливилось часто встречаться с ним. Он также ценил меня, что подтверждал рядом значимых поощрений.

 Через некоторое время я обратился к Жукову с заявлением – просьбой об улучшении жилищных условий моей семьи. В моём обосновании присутствовали большой состав семьи (5 человек) и необходимость иметь отдельную комнату для матери, вдову погибшего на фронте солдата. Он отреагировал сразу и поручил своему заместителю удовлетворить мою просьбу. Таким образом, мы получили трёхкомнатную квартиру улучшенной планировки в 14-этажной башне на улице Томилинской. Но это ещё не всё.