4 ноября. Суббота.
Все то же. Писать противно. Газеты - ложь сплошная. Впрочем: расстрелянная Москва покорилась большевикам.
Столицы взяты вражескими - и варварскими - войсками. Бежать некуда. Родины нет.
5 ноября. Воскресенье.
Приехал Горький из Москвы. Начал с того, что объявил: "ничего особенного в Москве не происходило" (?!) X. видел его мельком, когда он ехал в свою "Нов. Жизнь". Будто бы, "растерян", однако "Нов. Жизнь" поддерживает; помогать заключенным (у него масса личных друзей среди б-кого "правительства") и не думает.
В стане захватчиков есть брожения; но что это, когда два столпа непримиримых и непобедимых на своих местах: Ленин и Троцкий. Их дохождение до последних пределов и незыблемость объясняется: у Ленина попроще, у Троцкого посложнее.
Любопытны подробности недавних встреч фронтовых войск с большевистскими (где всегда есть агитаторы). Войска начинают с озлобления, со стычек, с расстрела... а большевики, не сражаясь, постепенно их разлагают, заманивают, и, главное, как зверей, прикармливают.
Навезли туда мяса, хлеба, колбас - и расточают, не считая. Для этого они специально здесь ограбили все интенданство, провиант, заготовленный для фронта. Конечно, и вином это мясо поливается. Видя такой рай большевистский, такое "угощение", эти изголодавшиеся дети-звери тотчас становятся "колбасными" большевиками. Это очень страшно, ибо уж очень явственен - дьявол.
Керенский, действительно, убежал, - во время начавшихся "переговоров" между "его" войсками и б-стскими. Всех подробностей еще не знаю, но общая схема, кажется, верна; эти "переговоры" - результат его непрерывных колебаний (в такие минуты!), его зигзагов. Он медлил, отдавал противоречивые приказы Ставке, то выслать войска, то не надо, вызванные возвращал с дороги, торговался и тут (наверно с Борисом и с казаками: их было мало, они должны были требовать подкрепления). Устраивал "перемирия" для выслушивания приезжающих "соглашателей"... Словом, та же преступная канитель, - наверно.
Рассказывают (очевидцы), что у него были моменты истерического геройства. Он как-то остановил свой автомобиль и, выйдя, один, без стражи, подошел к толпе бунтующих солдат... которая от него шарахнулась в сторону. Он бросил им: "мерзавцы!", пошел, опять один, к своему автомобилю уехал.
Да, фатальный человек; слабый... герой. Мужественный ... предатель. Женственный... революционер. Истерический главнокомандующий. Нежный, пылкий, боящийся крови - убийца. И очень, очень, весь - несчастный.
Свободное копирование
