А теперь о случае, который позволил мне ранее не очень лестно отозваться о втором секретаре крайкома партии Богданове. Вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР об увольнении из рядов Вооруженных сил большой группы офицеров. Одним из пунктов данного постановления было требование обеспечить всех уволенных в запас всеми видами медицинской помощи. Изучив документ, я пришел к выводу, что целесообразно закрепить в Хабаровске данный контингент за гарнизонной поликлиникой, в Комсомольске за МСЧ-98, а в других городах по месту их проживания за территориальными поликлиниками и больницам. Это было вполне обоснованно.
Но проводивший это заседание бюро крайкома партии в отсутствии Черного Богданов не разобрался в существе вопроса и доверился своему инструктору, который взял протоколы предыдущих аналогичных заседаний бюро и написал свой доклад совершенно не по данному постановлению ЦК и Совмина. Он обвинил органы и учреждения здравоохранения в том, что они недостаточно заботятся об оздоровлении призывных контингентов. И Богданов, первым предоставив слово в прениях мне, обрушился на меня с теми же претензиями, что и докладчик. Он напрочь отмел все мои доводы о том, что речь идет не о призывниках, а об увольняемых в запас офицерах. Также был против моих предложениях по их дальнейшему медицинскому обслуживанию. Грозили оргвыводы, не сулящие отделу здравоохранения ничего хорошего. Но мне на помощь пришел один из выступающих, генерал-лейтенант из штаба округа. Он все расставил по местам и поддержал мои предложения. С генералом спорить Богданов не посмел, и было принято решение коренным образом переработать постановление бюро, проект которого приготовил тот инструктор крайкома, меня включили в состав комиссии. Не успел я вернуться в свой кабинет, как Вялков уже был информирован об итогах заседания крайкома и зашел меня поздравить с успехом.
Хорошо запомнил свою первую командировку в Министерство здравоохранения РСФСР. Надо было наводить мосты в этом ведомстве, особенно в Лечебном Главке, с которым мне приходилось больше всего иметь дело. Накануне отъезда ко мне пришел с визитом японец, который презентовал мне 200 граммовую банку настоящего кофе NESKAFE. Я решил захватить его в Москву в качестве презента. И вот я в Москве. Годом раньше я шел по Вадковскому переулку, когда меня Вялков отправил держать ответ за край к первому заместителю Министра Панову, будучи главным рентгено-радиологом края. Нашел здание Министерства здравоохранения, зашел в Лечебный Главк. Увидел, что там сидящие сотрудницы собираются попить чай и предложил выпить кофе. И достал свою банку. Все оживились. Настоящий кофе и в Москве в те годы был дефицитом. И когда окрыли банку и первые чашки наполнились этим напитком, аромат заполнил не только этот кабинет, но и распространился по всем помещениям Главка. И на этот запах потянулись сотрудники с вопросом – откуда такой запах? И все говорили – вот товарищ Щербаков из Хабаровска угостил. Так я стал известным в этом Главке, и в дальнейшем мне не раз приходилось воспользоваться услугами его, вылетая обратно в Хабаровск по брони санавиации в условиях дефицита авиабилетов. Кстати, там в этом кабинете я познакомился с заведующим отделом здравоохранения Приморского крайисполкома Гартнером. Стоило ли лететь обоим через всю страну, чтобы познакомиться? Но вот такой случай, вернее, запах настоящего зарубежного кофе, помог это сделать.
В тот период времени в нашем отделе был лишь один автомобиль «Волга», которым часто пользовался заведующий Вялков. Поэтому для поездок по городу мне должны были давать дежурную машину гаража крайисполкома. Но замов отделов было много, а машина одна. И не всегда она доставалась мне даже в случаях экстренных вызовов. Поэтому я купил коробку конфет и пошел к диспетчерам гаража. Это были молодые женщины, я с ними познакомился и вручил коробку конфет. Я был первый из замов, кто это сделал. С тех пор машину мне выделяли без задержек, если не дежурную, то машину одного из заместителей председателя крайисполкома, который в это время был в командировке в Москве. А ездили они туда весьма часто и были не по одному дню.
В первый период моей работы произошло три случая, которые положительным образом повлияли на мой авторитет как организатора здравоохранения. Первый случился месяцев через семь после моего прихода в отдел. Как обычно, в субботу я был на работе. Вдруг позвонил дежурный из первой приемной крайисполкома (был такой в нерабочие дни) и сообщил, что на водозаборе на Заячьем острове в Хабаровске произошел выброс хлора и есть пострадавшие. Мне удалось организовать выезд на место аварии всех имеющихся в городе машин скорой помощи (из трех подстанций), взяв на себя ответственность за задержку вызовов по всем отложенным вызовам. Добавил и машин санавиации из краевой больницы, вызвал из дома дополнительный персонал в больницы, где оказывалась медицинская помощь, и решил вопрос о дополнительном лекарственном обеспечении этих больниц нужными препаратами и растворами.
Второй случай произошел осенью, в начале ноября, когда в Хабаровске начался ледостав на Амуре. Поступил вызов к больному с острым животом в поселок Кукан на левом берегу Амура. Вертолетом из-за нелетной погоды не доставить, катер уже через лед не пройдет. Пришлось обратиться к командиру Амурской военно-морской флотилии и задействовать катер на воздушной подушке для доставки больного в Хабаровскую краевую больницу. Успели. Больной после операции поправился. Вялков потом мне сказал, что никогда не догадался бы решить проблему через привлечение моряков-амурцев с их катером на воздушной подушке. Он просто не знал о возможностях плавания таких катеров не только над водой, но и над поверхностью земли или льдом. А я знал и использовал эту возможность на благо больного.
А третий случай не относился оказанию помощи кому-то из больных, а был связан с пожаром на электростанции в поселке Троицком, когда в зимнее время без света оказался поселок и в том числе больница. В случае экстренной операции был лишь только аккумулятор для кратковременного вмешательства. Произошло это в ночь рано утром в воскресенье, и хотя по должности там должен быть Чебаненко, Вялков послал меня принимать участие в работе краевой чрезвычайной комиссии непосредственно в поселке. Комиссия приняла решение привлечь для электроснабжения больницы и еще нескольких важных объектов дизель-генератор из воинской части, и пока машина с дизелем не приехала в Троицкое, не было опробовано это оборудования, и пока не убедился, что электропитание в операционную подано, я не уехал. И все было сделано вовремя, так как появился больной с аппендицитом, и ему требовалась операция. Обратно я добирался на машине скорой помощи уже глубокой ночью, и это была моя первая поездка на машине на столь далекое расстояние, да еще ночью и в зимних условиях.
Но это были случаи единичные, потребовавшие неординарных решений. Но были и массовые вспышки серозного менингита в Хабаровске и Комсомольске, пожар в кафе "Чародейка" в Комсомольске, где принимались меры по оказанию помощи в больших масштабах. Да и много других разнообразных в больших масштабах заболеваний было в ту пору, которые требовали вмешательства краевого отдела здравоохранения в пору существования вертикали власти и ответственности сверху донизу. Больших проколов в моей работе на должности заместителя по организации медицинской помощи взрослому населению не было.
В отделе здравоохранения во время существования СССР я курировал Еврейскую автономную область. Когда начались первые свободные выборы депутатов Верховного Совета СССР, область составляла избирательный округ вместе с Кировским районом Хабаровска. И когда от Кировского района решили выдвинуть кандидатом в депутаты М.Н.Поляченко, встал вопрос об оказании поддержки его кандидатуры в ЕАО. Мы поехали с ним туда, но мне заявили, что они хотят видеть мою кандидатуру, а не Поляченко. Мне удалось медработников области отговорить от этого шага и поддержать кандидатуру Поляченко, который потом благополучно и был избран депутатом Верховного Совета СССР. Миша потом мне всегда оказывал различную поддержку и помощь в благодарность за содействие при выборах в депутаты. И хотя он был им совсем недолго, года 2, до распада СССР, потом меня всегда поддерживал и оказывал всяческие знаки уважения.
Свободное копирование
