В ту же зиму, когда все это происходило на далеком Востоке, государь, не развлекаясь сими событиями, деятельно занимался своим постоянным трудом -- улучшением внутреннего управления государства. Кроме переформирования всех пехотных и кавалерийских полков нашей армии, вследствие дознанной опытами последних войн малочисленности их состава, на что при превосходном устройстве военной отчетности потребовалось не более нескольких месяцев, -- важнейшим событием этой эпохи было издание "Свода законов", приведенного к окончанию неусыпными трудами М. М. Сперанского под бдительным надзором самого государя. Этот огромный труд, столько раз со времен Петра Великого бесплодно переначинаемый, был наконец довершен всего в восемь лет.
31 января император Николай неожиданно явился в Государственный Совет и, заняв место между его членами, произнес длинную и подробную речь, поразившую всех своей ясностью, последовательностью и силой, о необходимости для России систематического Свода изданных в разные времена законов, еще сохраняющих свою силу. Он заключил ее тем, что этот Свод теперь окончен, и всякому члену предоставляется выразить свое мнение о его достоинстве и о той эпохе, с которой, по рассмотрении его во всех частях, он должен будет восприять свою силу. Министр юстиции Дашков представил некоторые замечания собственно на редакцию Свода, не оспаривая, впрочем, основной его идеи, и все прочие члены признали ее в высшей степени полезной. Сперанский и государь не отстаивали своей работы, сознаваясь, что и она, как всякое дело рук человеческих, может иметь свои недостатки. Положено было: Свод обнародовать, присвоив ему с этого же времени силу закона, и назначить двухлетний срок на представление от подлежащих властей всех замечаний, какие, по опыту и по знаниям их, могли бы представиться по той или другой статье. По окончании этого достопамятного заседания, государь, не выходя из совета, обнял Сперанского и надел на него снятую с себя самого Андреевскую звезду, в награду славного его труда, памятника долговечнейшего, чем все завоевания, столь часто обращающиеся в несчастие народов.