P.S.-- Пока переписывалась и набиралась моя брошюра, произошли события величайшей важности.
Я разумею, конечно, не формальное заключение большевиками мира с Германией и даже не вспыхнувший было вопрос об японской экспедиции на Дальний Восток, а: 1) совершенно ясно для всех начавшийся процесс торгового захвата России немцами и параллельно с ним реставрационные намерения в отделенных от России областях и 2) явно выдвигаемую немцами новую платформу для мира с союзниками -- замену формулы Берлин -- Багдад формулой Берлин -- Владивосток при одновременной готовности поступиться всякими интересующими союзников политическими идейными "побрякушками" и даже более существенными величинами, как Палестина, Месопотамия и т. п., вплоть до Эльзаса-Лотарингии включительно.
Мирный договор, подписанный в Брест-Литовске, военной обстановки почти не изменил: ведь русской армии как таковой не существует уже с июля прошлого года.
Невыносимый позор, запечатленный в мирном договоре, может сыграть даже добрую роль -- послужить к возрождению угасшего воинского духа, к созданию новой военной силы в России, проникнутой сознательным патриотизмом.
Разговоры о возможной японской экспедиции, несомненно, также оказали свое действие в этом направлении. Русская народная гордость начинает просыпаться. Кажется, это уже тот гром, после которого русский мужик должен начать креститься.
Нельзя, однако, скрывать и отрицательной стороны этих разговоров: они, вне всякого спора, задержали падение большевистского правительства действием изнутри {Едва ли они не заставили многих противников большевиков повременить с выступлением против них, чтобы на них лег и этот позор, а не один позор сепаратного мира.} и дают большевизму некоторую надежду "спасти лицо" ссылкой на мифический всемирный заговор капиталистов.
Но все эти факты меркнут перед значением начавшегося "мирного проникновения" Германии в Россию. Это уже касается не 26% отторгнутого от России населения, а всей России в совокупности, больше того, касается всего мира.
Ряд телеграмм указывает совершенно неоспоримо, что существовавшее здесь убеждение, будто Германия экономически истощена, что ей "нечего" продавать России, не имеет оснований. Волна германских товаров уже полилась в Россию со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Завершив политическое отторжение от России ряда областей, Германия переходит к экономическому захвату остальной России в чаянии, разумеется, также и политического ее порабощения, но только в будущем.
При этом в политически захваченных областях вопрос о монархической реставрации поставлен вполне конкретно. Великий князь Финляндский, герцог Курляндский, король Польский, великий князь Литовский -- все эти новые немецкие чиновники высокого ранга должны родиться не сегодня завтра. Не сегодня завтра будет и набор.
Но что особенно характерно, так это то, что не слышно ни о каком сколько-нибудь серьезном противодействии населения этих областей попыткам наградить их новыми царьками. Наоборот, находятся в них элементы, приветствующие такое решение их судьбы.
Очередь за Украиной. Но нечего сомневаться, что и за ней дело не станет. Недаром ведь австрийский эрцгерцог, убитый в Сараево, еще задолго до войны примерял запорожские шаровары и учился говорить по-украински.
Батумская, Карская и Карабахская области так даже прямо возвращены "под султана".
Передача этих областей Турции в высокой степени знаменательна. Это -- явная компенсация за те уступки, которые имеют быть предложены союзникам за счет той же Турции. Это -- цена Месопотамии, Палестины и Сирии, и цена не плохая, ибо от Карса прямой беспрепятственный ход в Тифлис, а из Карабаха -- в Баку.
Перспектива -- богатейшая для нищей страны падишаха.
И этот выдвигаемый "обмен" проливает яркий свет на существо тех "неожиданно крупных" уступок союзникам, на которые-де готова Германия и намеки на которые неоднократно прорывались в германской прессе.
Ясно, что Германия готовится великодушно пожертвовать столь пугавшей воображение союзных стран формулой: Берлин -- Багдад, лишь бы только ей предоставили беспрепятственно бороться с "мировой инфекцией", с "опасным всему миру беспорядком" на протяжении между Берлином и Владивостоком или хотя бы Иркутском.
При этом с весьма благоразумной предосторожностью Германия отнюдь не поднимает вопроса о формально-политическом подчинении не завоеванной еще России. Такая "аннексия", конечно, всех бы отпугнула, а по существу она Германии не нужна: ведь "мирное проникновение" в Россию, лишенную всех морских портов, с разрушенной промышленностью, с разоренными финансами и перебитой интеллигенцией, даст Германии решительно те же самые результаты.
Весь ужас такого решения мирового конфликта заставляет всех -- и русских людей, и союзников -- с трепетом ставить вопрос: "Что же делать?"
Русским людям ответ, мне кажется, простой: пора демобилизовать не только развращенную армию, но и развращенные языки, и мобилизовать разум, совесть и энергию народную.
Пора понять, что улица, грязная, обнаглевшая улица -- не нация.
"Вожди", авторитетные в глазах только этой улицы и не признаваемые и презираемые всем остальным миром -- и врагами, и друзьями, -- не вожди нации и спасти страну не могут.
Союзникам ответ тоже простой.
Россия вышла из рядов потому только, что она обнищала вконец.
И вернет ее в боевые ряды тот, кто извлечет ее, поможет ей выйти из этого ужаса надвинувшейся на нее нищеты, рабства, голодной смерти.
Вне помощи какого-то иностранного капитала для России спасения нет.
И германский капитал изъявляет полную готовность "спасать" Россию, под защитой немецкого шуцмана. Чем кончится это спасение -- ясно.
Германский милитаризм -- фактор служебный. Даже сломивши его, мы от агрессивности Германии не избавимся.
Агрессивен в основе, по самой природе своей -- германский торгово-промышленный капитал, это он командует германскими армиями и он не перестанет быть агрессивным и после того, как замолкнут пушки на боевом фронте и кто бы кого ни заставил прекратить стрельбу.
Германская угроза может быть устранена только теми средствами, которыми она действует.
Германия кончила военное нашествие на Россию и начала нашествие экономическое. Поэтому и борющимся против Германии надо взять в руки на Восточном фронте это новое оружие.
Речь идет не о том, чтобы поставить государственные ресурсы стран согласия, и в частности Америки, в распоряжение промышленной инициативы, как это делала и делает Германия, а чтобы потребовать национальный промышленный капитал, национальную промышленную энергию на великое служение величайшим задачам политики государства, послать их бороться с немецким врагом с не меньшей энергией и с не меньшим риском, чем это делают солдаты на фронте.
Надо никогда не забывать, что у России есть великий множитель -- 180 000 000 и что с этим множителем можно одинаково выковать и величайшее счастье, и величайшие цепи для всего человечества.
Порабощение России -- первый шаг к порабощению всего мира.
Так да не будет этого!
А. Б.
Свободное копирование
