авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Leonid_Slovin » Тайна чужой резидентуры. Ментовские хроники

Тайна чужой резидентуры. Ментовские хроники

01.05.2010
Иерусалим, Израиль, Израиль

Тайна чужой резидентуры. Ментовские хроники

 

Позвонили из «Вечерней Москвы».

– Я сотрудник редакции... – Журналистка назвала себя. Голос был приятно юн. – Ваш телефон мне дал писатель Аркадий Григорьевич Адамов. Мы готовим рецензию на фильм «Тайна чужой резидентуры» ( название изменено – Л.С.), который недавно показало Центральное телевидение...

– К сожалению, я не видел...

– Жаль, но ничего...

Выясняется: рецензия готовится разгромная. У редакции одна проблема:

 - Мы хотим, чтобы автором ее был офицер правоохранительных органов. Аркадий Григорьевич сказал, что вы идеально подходите…

 Предложение совпало с моим переводом в штаб Управления транспортной милиции. После пятнадцатилетнего пребывания в угрозыске на вокзале мое писательство неожиданно принесло дивиденды. Наш генерал полагал - как потом оказалось ошибочно - что его доклады выиграют, если их будет редактировать член Союза писателей СССР.

Работа бумажная, с клеем и ножницами...

Главное – я больше не отвечаю за показатель, именуемый процентом раскрытия преступлений или раскрываемостью. Не причастен к достижению высочайшего уровня раскрытия, о котором не может даже мечтать полиция главных европейских столиц, оснащенная новейшей техникой и первоклассными кадрами... Не чувствую висящий постоянно над головой дамоклов меч...

В штабе все по другому. Нормированный рабочий день с двумя выходными в неделю. Гарантированный обеденный перерыв. Еженедельно двухчасовые занятия спортом на водном стадионе «Динамо»...

– Поспрашивайте среди коллег, - просит юный голос. - Писать ничего не придется. Мы сами напишем. Останется только подписать...

Интересуюсь у коллег. Фильм смотрели многие. Он никому не понравился, и поэтому от желающих подписать рецензию в «Вечерке» нет отбоя.

После недолгого раздумья я остановил выбор на майоре Тамаре, сидящей в соседнем кабинете, тяжелой крашеной блондинке. Она просит настойчивее, чем остальные. Кроме того, майор живет одна, с сынишкой – публикация дает ей дополнительный шанс.

Журналистка написала рецензию лихо и профессионально быстро. Буквально, на следующий день по параллельным телефонным аппаратам я и Тамара слушали текст возмущенного письма в редакцию, который зачитала корреспондентка.

– Как? – закончив чтение, поинтересовалась она.

– Абсолютно правильно. Только... – Тамарка сделала какое-то несущественное замечание.

Тоже, мол, не лыком шиты!..

А на следующий день все Управление уже рвало друг у друга из рук газету с тамаркиным письмом в редакцию под рубрикой «Напрасно потраченное время». Оценка коллег была однозначной:

– Здорово! Ну, ты даешь!..

А еще через день, придя на работу, первым кого я увидел была Тамарка. Майор сидела на скамье для посетителей в коридоре, что было совершенно неприемлемо для сотрудницы, лицо ее было заревано, под глазами растеклась тушь. Рядом стояли два незнакомца. Разговор шел резкий, то есть говорили, в основном, двое вокруг нее, а майор молчала, то и дело порываясь снова начать реветь.

– Чего там с Тамаркой? –полюбопытствовал я, зайдя к себе.

И получил ответ:

– Авторы сценария приехали...

– А кто авторы?

Оба были людьми в кино достаточно известными. Особенно популярность обоих возросла, когда по их сценарию была поставлена многосерийная киноэпопея.

– И чего они сейчас?

– Лечат Тамарку...

По одному мы потянулись в коридор, в курилку.

Тамара сидела в той же горестной позе и не обращала на коллег никакого внимания. Было ясно, что никто не в состоянии ей помочь. Кто-то Наверху позвонил генералу и распорядился пропустить двух посторонних людей в Управление и дать полную свободу действий...

Лечение продолжалось не менее часа. Понемногу просочились кое-какие сведения...

Кто-то, проходя по коридору, слышал долетевшую до него фразу. Кому-то успела что-то шепнуть сама Тамара, заходившая за сигаретой...

– Дура, не знаешь на кого пошла! Видела в титрах – «консультант фильма генерал-полковник... - Далее шла известная фамилия. –Вылетишь без пенсии!.. С хлоп-стосом! Какая у тебя выслуга? Сын-то не работает еще?!

К обеду майора отпустили, Тамарка сразу отпросилась с работы. Сценаристы ненадолго еще зашли к генералу и вскоре тоже уехали.

Просочился слух, что Тамаре пришлось написать «собственноручное признание» в том, что фильм она видела не полностью, поэтому дать объективную оценку ему не может, и что с заметкой, написанную от ее имени корреспонденткой «Вечерней Москвы», ее не ознакомили...

Продолжение этой истории застало меня через месяц или два в Доме творчества в Дубулты. Позвонил московский писатель, имя которого я не раз встречал в журналах:

– Корреспондентку «Вечерней Москвы» увольняют с волчьим билетом. Если вы подтвердите, что вашего майора она ознакомила с текстом, ей разрешат уйти из газеты по собственному желанию. Только сделать это нужно как можно быстрее...

В тот же день я послал телеграмму главному редактору «Вечерней Москвы»: «журналистка зачитала текст рецензии по телефону в моем присутствии и получила согласие...»

И снова вроде все забылось.

И снова прошло несколько месяцев.

В тот день я вышел из кабинета и увидел своего генерала. Он шел навстречу по коридору, высокий, грузный, на голову выше всех и на эту большую умную голову толковее своих заместителей и большинства подчиненных. Он видел их насквозь и не давал спуску никому, знал дело и болел за него...

Как водится, коридор в такую минуту был абсолютно пуст. Традиция эта пришла, видимо, из африканских зоопарков, где посетители – в клетках, а хищники расхаживают на свободе. Завидев в коридоре начальника Управления, подчиненные, наступая друг другу на пятки, мгновенно вламывались в первые попавшиеся на пути кабинеты или прятались в туалеты. Его боялись физически.

Помню, однажды уже поздно вечером жена милиционера, изгнанного им за пьянство, приехала в уже пустое по ночному Управление к генералу просить за мужа. Я дежурил по Управлению и проводил ее в приемную на второй этаж. Позади в нескольких шагах плелся незадачливый супруг. «Теперь он совсем сопьется... – повторяла она. – А у меня дети. У вас он все-таки еще держался...» В глазах у нее стояли слезы. Проводив их, я вернулся на первый этаж и видел, как через несколько минут вниз по широкой парадной лестнице особняка на Чкалова, в котором тогда размещалось Управление спустилась жена, а потом почти кубарем скатился с лестницы ее муж. Он держался за скулу, лицо его было безмерно счастливо:

– Простил! Слава Богу!..

– Завтра работаешь? – спросил меня генерал, увидев в дверях. Дело было в пятницу.

– Работаю...

Вообще-то у меня был выходной, но я догадался, что зачем-то нужен генералу именно в субботу. В понедельник после традиционного селекторного совещания с начальниками милиции линии он улетал в Берлин с делегацией МВД СССР. Возможно, ему потребовался текст приветствия немецким коллегам. Я даже быстро прикинул, кто мог бы помочь мне с переводом...

Короче, в субботу с утра я был на месте, но генерал вызвал меня вместе с начальником штаба – только ближе к обеду. Разговор был недлинный. Он спросил вроде даже по-товарищески:

– Как смотришь, если тебе вернуться назад, на вокзал? Небось, надоело в кабинете штаны протирать...

Предложение застало меня врасплох. Раньше у него не было особенных претензий к моей работе. Начальник штаба, видимо, был предупрежден о том, что я ухожу, принял сообщение спокойно.

– Давай прямо с понедельника, послезавтра, – сказал генерал. – Потом заедешь, сдашь дела...

Он заговорил с начальником штаба о каких-то бумагах.

Известие о возвращении на землю буквально убило меня.

Дело было вовсе не в объеме работы. Средней руки вокзал, отстроенный в девятисотом. Сто десять кассиров, тридцать носильщиков, семьдесят три кладовщика. Сто пятьдесят поездов в пригородном и двадцать одна пара в дальнем сообщении ежесуточно. Восемьдесят семь тысяч пассажиров в день...

Главное – десятки укрытых заявлений о кражах вещей у пассажиров, несмотря на строжайшие – «вплоть до уголовной ответственности» – приказы министра и самого генерала обеспечить полную регистрацию и раскрываемость всех преступлений...

Снова всевозможные способы обмана потерпевших, шантажа, уговоров взять заявления назад. Снова новый тип опера – не умеющего раскрывать преступления, но освоившего технику отшивания заявителей... Снова небезопасная игра с огнем, в которую придется играть и которую нельзя продолжать вечно. Рано или поздно тебя непременно уличат и те же начальники и прокуроры, что поощряли и требовали высокий липовый процент и все о нем знали, с видом оскорбленной добродетели обрушат на тебя свой праведный партийный гнев. Выбросят без пенсии. Арестуют, отдадут под суд.

В ближайший понедельник, перед отлетом в Берлин, на селекторном совещании начальников милиции дороги генерал сообщил:

– На Павелецкий заместителем начальника розыска возвращается... – Он назвал мою фамилию.

Обычно о перемещениях таких незначительных фигур управленческой иерархии не сообщалось. Я догадался, откуда дует ветер. Это был привет от генерал-полковника , консультировавшего фильм.

Через несколько лет, будучи на пенсии, одной фразой подтвердил это и мой генерал.

Сегодня его уже нет в живых. Он был интересный человек. Умный, образованный. При том часто бывал груб – грубость в те годы насаждалась сверху и выдавалась за прямоту и принципиальность. Он, много читавший, собравший большую библиотеку, мог небрежно сказать о провинившемся офицере публично в его присутствии:

– Вот этот <font color=#909090>мудак</font> виноват...

Каждый раз я ждал, что это может коснуться меня и заранее переживал то, что должно было произойти вслед за этим. Я должен был подняться и сказать:

– Вы сами <font color=#909090>мудак</font>, товарищ генерал...

Ожидание этой неминуемой сцены отравляло мне обстановку производственных совещаний.

Позднее, когда мы оба были на пенсии, за столиком ресторана в Центральном Доме Литератора, я рассказал ему о своих тогдашних опасениях. Он хитро посмотрел на меня, приблизил тяжелую голову:

– Я знаю, кому и что можно сказать...

Вот и все об этой истории. Что касается других ее участников, то юная корреспондентка «Вечерней Москвы» стала известной столичной журналисткой, Тамара вышла на пенсию.

Старший из сценаристов умер, успев поставить со своим соавтором еще один фильм.

Его соавтор жив, но о милиции не пишет. В одном из центральных журналов появилась статья, в которой он, как дважды два, доказал, что хуже и позорнее чем «рожденная революцией» ничего невозможно себе представить.

 С тех пор он приобрел известность, но уже совсем в другой ипостаси.

Опубликовано 05.03.2023 в 23:00
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: