17/XII. Сегодня в колхозе им. Кирова Заокского района. Это деревня Ненашево, на шоссе московском. Председателя колхоза Алексея Дмитриевича Воробьёва знаю давно. Первый раз встретил его осенью в сентябре 56 г. Тёмный осенний вечер, в старом низком покачнувшемся коровнике при свете "Летучей мыши" крутились доярки. В колхозы приходили новые свежие люди. Они несли идеи сентябрьского Пленума ЦК КПСС (53 г.), более высокий уровень организаторства, настойчивости, знаний. Таким был и Воробьёв (таким он и сейчас). Он был пред. Районо. В армии служил хорошо -- колодка ленточек внушительна. И в тот вечер он впервые подошёл к моему микрофону. Речь шла о достижениях доярок тогдашнего маленького колхоза "Верный путь". (Между прочим -- с Ворбьёвым зашёл разговор о доходах. Назвал цифру более двух миллионов. "Да вот ещё солому продать можем". "Смотрите, проиграете". Воробьёв понял мою мысль. "Да смотря как. За пуд то соломы мы сможем взять и 8 рублей, а за килограмм зерна копеек 40 -- 50". Опять препона на пути к новому, к удобрениям).
И вот теперь я на Недьяковской МТФ: электросвет, автопоилки, подвесная дорога, цементированный пол. Молодые доярки, комсомолки. Бригада, борющаяся за звание коммунистической. Здесь работает доярка Зинаида Ивановна Шумская, депутат Верховного Совета СССР. Записал на плёнку беседу с ней о выполнении обязательств. Она обещала надой в 5000 килограммов, -- выполнила 5027, за десять дней до конца года будет ещё 50 -- 70. Встречаюсь с ней не впервые: первый раз виделись осенью 56 года, на сельхоз. выставке в районе, Заокском. Был серенький денёк поздней осени. За высоким зданием райкома и райисполкома накануне вбили колы, притащили жерди -- привязывать скот. Выставка после длительного перерыва (война) первая или вторая. Кончился митинг -- выступал, как и водится первый секретарь райкома Маркин. Народ разошёлся -- во время митинга стояли тесной кучкой, -- и широкое поле как бы опустело. Мне показали на Шумскую. Уже тогда она стала привлекать внимание своими показателями по надою. На противоположной стороне поля, в стороне от других маленькая фигурка. Подошёл. За дояркой -- её корова, лучшая. Шумская показалась щупленькой слабосильной девушкой. Невзрачное грубошёрстное пальтишко. Зябко засовывает в рукава покрасневшие кисти рук с крупными рабочими пальцами, на них обветренные заусеницы. Серые глаза с каким-то недоумением смотрят на широкое поле, на съехавшихся животноводов, растеряно ходивших по полю, спешащих за покупками "в связи с оказией"; стараясь, может, понять к чему всё это и что это даст.
В мае 57 года пришлось вновь столкнуться с ней. Рассказала: "Окончила 7 классов в 45 г. Стала работать в полеводческой бригаде совхоза "Пахомово". (Мать всё время возила из колхоза молоко на сливной пункт. В колхозе, видимо, прибытку было мало, вот и ушла в совхоз). Потом перешла работать на пункт "Заготзерно" визировщицей, затем работала работницей в лесопитомнике, в Дмитриевской МТС в строительной бригаде каменщиков подсобной. Год проработала, а с августа 55 г. пришла в колхоз, и стала дояркой. Уже тогда за семь месяцев надой получила 2600 кг, значит, годовой мог достичь 4500 кг.
Второй год она депутат Верховного Совета СССР. Лицо -- круглое, такое, какие часто встречаются в деревнях -- немного "подобрело", пропала худосочность, неуверенность. В серых глазах уверенность и иногда -- настороженность: правильно ли я сказала? Громко покрикивает на девчат, как бы с жалобой говорит Воробьёву -- они меня не слушают, и завфермой не слушают. Воробьев говорит -- трудится она, у коров всегда, когда время свободное.
А Шумская неуверенно, когда остались одни для записи на плёнку, спрашивает -- стоит ли опять говорить? Опять обязательства брать? Скажут -- ишь ты, опять Шумская призывает. И так, наверно, поговаривают, что у меня какие-то особые условия. На 60-й год обязательство взяла 5200 кг надоить. Вообще, конечно, надоить 5000 кг молока при таких коровах и кормлении -- это подвиг. А читает всё-таки, не бойко, с трудом разбирает даже небольшие вставки в текст, пропечатанный на машинке. Тут же дочка, Нина, пошла в первый класс.
Воробьёв рассказал -- домик построила, правда, ещё не полностью закончила, но уже въехала. На мужа иногда жалуется. Он из армии пришёл, работает техником на радиорелейной станции. Пьёт иногда. Вот она и говорит: "Что ты на мою голову навязался". Воробьёв -- умный председатель: на народе всегда подчёркивает к ней свою уважительность как к депутату, называет только по отчеству и другим замечание делает, если скажут просто "Зина".
Завтра первый секретарь РК Матвей Филиппович Макаров (Маркин перешёл в Ефремов) везёт Воробьёва и Шумскую в Кунцевский район изучать на месте в тамошнем колхозе беспривязное содержание коров. Поедут ещё два преда -- Глазунов и Гличев. "Ох, уж это мне новое, -- сокрушённо вздыхает Воробьёв, -- тут от старого голова болит". Действительно, только-только закончили оборудование коровника, рассчитанного на привязи, а тут надо опять тратить деньги на переоборудование. И видно, что ехать ему не хочется. При расставании всё же сказал: "Не думайте, что я против нового. Оно хорошее. Да только видите -- закрутишься, дел-то много, кругом деньги нужны...". Вспомнил его слова: "Безбожно РТС деньги дерёт с колхозов за ремонт -- часто машина новая дешевле стоит. Тут один председатель отремонтировал автомашину за 22 тысяч, а мы такую новую купили за 18 тысяч".
Высказал мысль о том, что обновление сельхоз техники идёт за счёт средств колхозов. "Мы купили технику, деньги отдали. Нам теперь невыгодно новую покупать -- на несколько лет хватит; только дайте дешёвые запчасти". Задаёт вопрос -- куда новые машины пойдут? Самоходные шасси и другие. Говорю -- в совхозы государство отдаёт, на баланс им поставит. Обрадовался -- вот это правильно, наверно так сделают.
Свободное копирование
