Наступил май, учащаяся молодежь переживает экзаменационную горячку, а ответа я почему-то не получаю. Снова иду в министерство справляться о судьбе своего второго прошения. Какой-то невзрачный чиновник приносит мне документ, на котором снова лаконическая резолюция: «Отказать». От нервного потрясения у меня брызнули слезы.
В чем же дело теперь? — беспомощно выговорил я.
Канцелярским чиновник, видя мое тяжелое состояние сказал:
— Молодой человек, сейчас принимает директор департамента, пойдите к нему, и он даст вам надлежащее разъяснение.
Попал я снова к тому же министерскому генералу, который несколько недель назад посоветовал мне поступать в Варшавский университет. Напомнив ему о существе своего дела и предъявив ему прошение с резолюцией «отказать», я просил его срочно определить ту гимназию, при которой я должен держать экзамен по древним языкам. Вот что я услышал в ответ на свою просьбу:
— Для того, чтобы вам, как лицу, окончившему реальное училище, поступить в Варшавский университет, необходимо держать экзамен по древним языкам при одной из гимназий Варшавского учебного округа, а не в петербургской гимназии. Вот на каком основании министерство народного просвещения отказало вам в вашей-просьбе.
— Хорошо, я завтра же поеду в Варшаву, — сказал я, задыхаясь от гнева. — Будьте любезны дать мне направление в Варшавский учебный округ.
— Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, молодой человек, но сейчас этого сделать нельзя: в Варшаве уже два дня тому назад начались экзамены, так что вы, к сожалению, опоздали…
— Что же мне теперь делать? — этот вопрос вырвался невольно из моих уст, хотя задавал я его исключительно только для себя лично.
— Вы не огорчайтесь, — стал утешать меня чиновник. — Вы человек еще молодой, вся жизнь впереди. Я вам советую летом отдохнуть, а с осени снова приняться за древние языки, с тем чтобы еще годик над ними поработать. Весной же будущего года поезжайте в Варшаву, подайте заявление в Варшавский учебный округ, там вас проэкзаменуют по латыни и греческому, после чего вы сможете быть зачисленным в число студентов естественного отделения физико-математического факультета Варшавского университета…
Я не смог в первый момент осмыслить всего того, что со мной произошло. Идти домой, к Рафаловичам, не хотелось; поделиться горем с товарищами меня тоже не тянуло. В итоге я направился из министерства прямо на телеграф и послал нелепую, но достаточно горькую телеграмму родителям в Красноярск. В ней я отметил, что «все мои мечты об университете рухнули» и что я в ближайшие дни выезжаю к ним в Красноярск.
