Архивы. Кобылянские

На фото из нашего семейного питерского архива:

1. Нахим Иоселевич Кобылянский. Санкт-Петербург,1870-е гг.;

2. Паулина Гиршевна Кобылянская. Санкт-Петербург,1870-е гг.;

3. Владимир Исидорович Кобылянский. 1910-е гг.;

4. Исидор Нахимович Кобылянский. Санкт-Петербург,

14 февраля1882;

5. Сара-Ривка Нахимовна Кобылянская с сыном Александром. Санкт-Петербург, 20 февраля 1883;

6. Иосиф Нахимович Кобылянский. Екатеринбург, 26 сентября 1891.

«Три дела, – говаривал Козьма Прутков, – однажды начавши, трудно кончить: вкушать хорошую пищу, беседовать с возвратившимся из похода другом и чесать, где чешется». К этим трём можно смело добавить четвёртое: однажды начавши, трудно кончить искать в архивах – хранящихся дома семейных, открытых всем сетевых и сложнодоступных государственных. Попытки вновь соединить распавшуюся связь времён очень затягивают.

В дореволюционных адресных книгах Санкт-Петербурга на бесплатном сайте «Весь Петербург – весь Петроград. 1894–1917» (http://nlr.ru/cont/v_p/), например, легко отыскались следы обширного семейства наших пращуров Кобылянских. Они же представлены в метрических книгах Санкт-Петербургской хоральной синагоги, за небольшую плату доступных на сайте архивов Санкт-Петербурга (https://spbarchives.ru/). По данным этого сайта, в питерских архивах имеется и некоторое количество дел о Кобылянских. Сопоставление всех этих сведений с хранившимися у Варвары Санны в большой картонной коробке старинными фотографиями, которые добрые пращуры даже иногда подписывали и датировали, даёт следующую картину.

Во-первых, версия, которую продвигал наш отец, – что Кобылянские якобы были евреями-выкрестами, – это художественный свист. Все питерские Кобылянские были самые что ни на есть правоверные евреи-иудаисты и исправно регистрировали свои браки, рождения, смерти и разводы в Санкт-Петербургской хоральной синагоге.

Во-вторых, родоначальник династии питерских Кобылянских действительно был николаевским евреем-кантонистом. Звали его Нахим Иоселевич Кобылянский, и он и правда после кантонистской школы долгое время прослужил в царской армии. В метрических книгах питерской синагоги сохранилась запись о его смерти 2 октября 1892 года от воспаления лёгких в возрасте 66 лет. То есть он родился в 1826 или 1825 году. Дослужился Нахим Иоселевич, между прочим, до целого полкового каптенармуса лейб-гвардии Конного полка. Видимо, был человеком весьма способным.

К сожалению, не удалось выяснить, откуда Нахима Иоселевича Кобылянского призвали в армию, но по некоторым косвенным признакам можно предположить, что он был из польских евреев. Евреев, поляков, финнов и цыган при Николае I призывали в армию не в 18 лет, как русских рекрутов, а ещё в детстве – 10-12 лет. А могли забрать и в восемь. Делалось это намеренно, чтобы оторвать этих детей от семьи, религии, языка и культуры и тем способствовать их обрусению.

О тяжёлых условиях в военных школах, куда попадали дети-кантонисты, пишет в своей книге «Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи» Феликс Кандель (очерк 24-й: «Царствование Николая I. Введение воинской повинности для евреев. Дети-кантонисты. Насильственные крещения. Служба в николаевской армии»). Во многих кантонистских школах таким еврейским детям запрещали молиться по-своему и переписываться с родными, а также всеми способами – часто просто истязаниями – склоняли к крещению в православие, поскольку за каждого еврея-выкреста командирам полагалось денежное вознаграждение. Неизвестно, потерял ли Нахим Кобылянский связь с семьёй, но верность вере предков, значит, сохранил.

Расставшись с армией, Нахим Иоселевич, как и все отставные николаевские военные, согласно царскому указу, имел право поселиться где пожелает при условии, что будет обеспечивать себя своим трудом и не станет просить милостыню. И остался жить в Санкт-Петербурге, где потом работал переплётчиком штаба Корпуса путей сообщения. И, стало быть, наша ветвь Кобылянских проживает в Питере уже почти 200 лет.

Жена Нахима Иоселевича Кобылянского Паулина Гиршевна Кобылянская (1829–1892) скончалась от воспаления лёгких в 63 года 4 марта, семью месяцами ранее Нахима Иоселевича. У них с Нахимом Иоселевичем было как минимум пять детей: Авраам-Гирш (род. в 1853), Исидор (1856 или 1855 – 18.08.1916), Сара-Ривка (род. в 1859), наш прадед Иосиф (25.12.1861 – 26.08.1933) и умерший трёхлетним «от сухотки» Яков (19.11.1865 – 9.06.1869). Умерших детей могло быть и больше, но сведения о них не отыскались.

Жило семейство Кобылянских в Санкт-Петербурге по адресу Конногвардейский переулок, дом 2 – непосредственно в казармах лейб-гвардии Конного полка. Так что прапрадеду Нахиму Иоселевичу недалеко было ходить к месту службы.

На самом старинном снимке из коробки Варвары Санны, сделанном, наверное, в 1870-е годы, Нахим Иоселевич и Паулина Гиршевна запечатлены с двумя младшими детьми – Сарой-Ривкой и Иосифом. Снимок небольшой, всего 11х6,5 см, эмульсия на нём уже начала трескаться, но детали хорошо видны, особенно при компьютерном увеличении. Молодцеватый Нахим Иоселевич сфотографирован, как говорят знатоки с интернет-форума «Всероссийское генеалогическое древо» (ВГД), в парадной форме лейб-гвардии Конного полка, при шпаге и с начищенным латунным шлемом, увенчанным двуглавым орлом. А на обороте, там, где типографским способом указан адрес фотомастерской («С. Петербургская Фотографiя въ Большой Морской, домъ Золотова, № 26, рядомъ бывш. домъ оберполицеймейстера»), его рукой сделана дарственная надпись: «Н.Кобылянск Поулин?».

Своих старших сыновей Нахим Иоселевич тоже пустил по военной части. Авраам Гирш Нахимович Кобылянский окончил в 1878 году медицинский курс и стал военным лекарем, а впоследствии работал как вольнопрактикующий врач-хирург. С 1894 по 1917 год в адресных книгах Санкт-Петербурга/Петрограда есть координаты его частного врачебного кабинета. Он жил в доходном доме по адресу Николаевская улица, дом 39 (сейчас это улица Марата) и забрал туда к себе отца Нахима Иоселевича после смерти матери. Неизвестно, была ли у него семья.

Зато потомство оставил после себя следующий по старшинству сын Исидор Нахимович Кобылянский. Исидор Нахимович служил в армии старшим писарем придворного военного хора, в 1890 году женился на дочери минского мещанина Матильде Ароновне Зинде и, по данным метрических книг Санкт-Петербургской хоральной синагоги, прижил с нею как минимум шестерых детей: Константина (27.08.1891 – 2.02.1892, умер «от родимца» пятимесячным), Николая (1892–1963), Анну-Паулину (1895–1896, умерла в год и пять месяцев от скарлатины), Владимира (1896–1972), Ольгу (1897–1913, скончалась 16 лет от «воспаления мозговых оболочек») и Даниила (род. в 1900).

Базировалось обширное семейство Исидора Кобылянского по адресу Галерная улица, дом 20. (В советское время эта улица побыла Красной, но теперь опять стала Галерная.) Квартал, в котором стоит дом 20, как это принято в Питере, сплошной застройки, одной своей стороной выходит на Галерную, а другой – на пролегающий параллельно Галерной Конногвардейский бульвар. На противоположной стороне Конногвардейского бульвара (в советское время – бульвара Профсоюзов) в домах 4 и 6 тоже располагались казармы лейб-гвардии Конного полка.

После отставки из армии Исидор Нахимович занялся коммерцией. В уже упомянутой книге Феликса Канделя «Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи» (Очерк 33-й, стр. 371) о нём есть такое упоминание.

В 1893 году Государственный совет – «с Высочайшего изволения» – постановил: «Евреи именуются теми только именами, под коими они записаны в метрические книги»; в противном случае они «подлежат наказанию». Эти книги часто вели малограмотные писцы; они перевирали еврейские имена‚ записывали их в искажённом или уменьшительном виде; там можно было встретить совсем уж невероятную запись: у такого-то еврея «родилась дочь и при обрезании наречена именем Рейзл». В еврейской газете отметили: «В руках писцов самые поэтические и благозвучные имена превращались в безобразную абракадабру… «Ыцык» окрестил несчастного какой-то писец. И неужели этот несчастный должен лелеять это «ы», как неприкосновенную святыню?..»

Петербургский градоначальник рьяно принялся за выполнение указа и повелел‚ чтобы на вывесках еврейских магазинов и мастерских писали фамилии и имена по паспорту, «в видах устранения возникающих недоразумений». Евреи начали записывать имена мелкими буквами‚ порой в виде замысловатых виньеток: «Ицка Срулевич»‚ «Шлиома Мовшович»‚ «Иоська Мордкович»‚ но градоначальник был неумолим и повелел обозначать «чётко и на видном месте‚ согласно утверждённым рисункам». Не обошлось и без анекдотических случаев. Некий торговец добросовестно вывел на вывеске свое имя‚ отчество и фамилию в соответствии с метрикой – Исидор Нохимович Кобылянский. Но в Петербурге жил митрополит Исидор‚ и полицейский пристав запретил еврею именоваться так же‚ как духовный владыка. Дело дошло до градоначальника‚ тот приказал торговцу записать на вывеске лишь отчество и фамилию: так появилась надпись – «Нохимович Кобылянский‚ табачные изделия».

Бойко ли шла торговля в табачном магазине, теперь уже не узнаешь, но известно, что впоследствии Исидор Нахимович служил в банкирском доме Гинцбурга, очень удачно расположенном по адресу Конногвардейский бульвар, 17/4. Так что на службу недалеко было ходить и ему. Исидор Нахимович стал уважаемым человеком, получил звание личного почётного гражданина, для удобства коммерческих контактов переименовал себя в Алексея Николаевича и под этим именем был похоронен на санкт-петербургском Преображенском еврейском кладбище, когда умер в 1916 году 60 лет от грудной жабы (стенокардии). В коробке Варвары Санны нашёлся его портрет в молодости, на обороте которого надписано: «Исидоръ Кобылянскiй. 14 Февраля 1882 г.». Возможно, это личное почётное гражданство Исидора Нахимовича и трансформировалось со временем в рассказы нашего отца о неком «почётном дворянстве», которое якобы получили предки Кобылянские.

Своим сыновьям Исидор Нахимович дал хорошее образование. Старший, Николай Исидорович Кобылянский, окончил коммерческое училище, поступил на работу в банк, тоже получил звание личного почётного гражданина, а в 1916 году, как многие представители еврейской молодёжи того времени, эмигрировал в Америку. В Америке он не особенно преуспел: работал то поваром, то продавцом, то театральным агентом, дважды женился, но собственных детей не завёл, только усыновил двух дочерей первой жены, и скончался 70 лет в городе Вашингтоне, округ Колумбия. Средний сын Исидора Нахимовича Владимир Исидорович окончил гимназию, учился на физмате в университете, но из-за революции и Гражданской войны не окончил курса и потом доучивался где придётся и работал заведующим разными библиотеками в системе ленинградской Северо-Западной железной дороги. Младший, Даниил Исидорович, поступил учиться в Петербургскую консерваторию, но в конце концов тоже обернулся коммерсантом – директором советской конторы «Лензаготпушнина». У Владимира Исидоровича была только одна незамужняя и бездетная дочь Татьяна (1937–2014), но среди абонентов питерских телефонных баз есть ещё какие-то Кобылянские. Может быть, это потомки Даниила Исидоровича.

Дочь Нахима Иоселевича Кобылянского Сара-Ривка (София) Нахимовна была замужем дважды. В свой первый брак с неким Левином-Ароном Замуэльсоном, уже успевшим к тому времени один раз развестись, она вступила в октябре 1880 года. С Замуэльсоном было что-то не так – может, он пил или дрался, – потому что через полгода, в апреле 1881-го, Сара-Ривка с ним разошлась и вернулась под отчий кров. Её сына Александра от неудачного Замуэльсона, родившегося после развода в августе 1881 года, усыновил дед Нахим Иоселевич, так что он официально стал Александром Нахимовичем Кобылянским.

Александр Нахимович (впоследствии Николаевич) Кобылянский, пианист и композитор, окончил питерскую Консерваторию, жил на Васильевском острове и сообщал в дореволюционных питерских адресных книгах, что он «свободный художник», а при советской власти, аннулировавшей свободы, концертировал и работал в Ленинградской консерватории профессором. Чтобы жениться в феврале 1918 года на русской женщине, домашней наставнице Марии Александровне Родионовой он принял православие. Детей у них не было. Что стало с его женой, никто не знает, а сам Александр Нахимович погиб в блокадном Ленинграде в 1942 году и похоронен там неизвестно где в братской могиле. В Санкт-Петербургской консерватории Александра Нахимовича помнят, и на её сайте есть о нём биографическая статья (https://www.conservatory.ru/esweb/kobylyanskiy-aleksandr-nikolaevich-nakhimovich-1881-1942).

Вторым браком София Нахимовна Кобылянская сочеталась в 1896 году с отставным рядовым Даниилом Хаимовичем Собелем. Даниил Хаимович в 1900 году скончался всего в 48 лет от рака, но София успела родить от него ещё двух мальчиков – Ефима в 1897 и Николая в 1899 году. Оба молодых Собеля погибли – их расстреляли во время Большого террора как врагов народа, и они есть в базе данных «Мемориала» о жертвах политических репрессий. За Ефимом – во время Гражданской войны он был участником Белого движения – охотились уже давно и сначала выслали его из Ленинграда в Оренбург, а брат Николай, служивший, наоборот, в Красной армии, видимо, пошёл с ним за компанию. У вузовского преподавателя Ефима, для маскировки сменившего фамилию Собель на Соболь, что ему совершенно не помогло, к моменту последнего ареста и расстрела уже имелись жена и сын Вадим, так что теперь в Санкт-Петербурге живёт его внук Владимир Вадимович Соболь. А Николай, инженер путей сообщения на Северо-Западной железной дороге, был холост и потомства не оставил.

Так стало понятно, почему в картонной коробке Варвары Санны среди прочих хранится фото гимназиста, подписанное «Ефимъ Даниiлович Собель». Ефим Собель был кузеном нашего деда Григория Иосифовича Кобылянского и учился с ним в одной питерской Восьмой мужской гимназии.

Семейное предание, что якобы все потомки нашего еврея-кантониста мужеского пола получили высшее образование, таким образом, себя не оправдало. Из троих доживших до зрелых лет сыновей кантониста Нахима Иоселевича Кобылянского двое окончили военные школы, обучение в которых было бесплатное – за него только нужно было потом отслужить в армии. И лишь самый младший, наш прадед Иосиф Нахимович Кобылянский, действительно выучился в санкт-петербургском Горном институте и стал горным инженером. Как только ему вручили инженерный диплом, он сразу уехал из Петербурга работать на Урал, в Екатеринбург – на Берёзовские золотые промыслы. И уже там, получив чин титулярного советника и приличный инженерный оклад, женился.