Вторник, 27-го
Интересный спор у Леблона о гениях и необыкновенных людях.
Димье считал, что только сильные страсти являются источниками гения. Я же полагал, что этому служит лишь одно воображение или, что то же самое, особая утонченность органов чувств, которая заставляет видеть то, чего другие не видят, и притом совершенно на свой особый лад. Я утверждал даже, что сильные страсти в соединении с воображением чаще всего ведут к беспутству ума и т. п. Дюфрен высказал очень правильную мысль: необыкновенным делает человека совершенно своеобразный и только одному ему свойственный взгляд на вещи. Он распространял эту черту на великих полководцев и т. п., вообще на великие умы во всех отраслях. Итак, для великих душ нет никаких правил; они существуют лишь для людей с благоприобретенным талантом. Доказательством служит то, что эту способность нельзя передать другому. Он говорил: «Сколько соображений нужно для того, чтобы написать хорошую, выразительную голову! Во сто раз больше, чем для того, чтобы решить какую-нибудь другую задачу, а между тем, в сущности говоря, это только инстинкт, так как он не отдает себе отчета в том, что им руководит».
Я замечаю теперь, что ничто так не побуждает меня к творчеству, как самая обыкновенная вещь, написанная на подходящий мне сюжет.
В мастерской с восьми часов. Дюваль был поутру, раньше, чем я пришел. Пьерре был уже на месте. Г-жа Клеман и ее ребенок. Дал ей 4 франка. Плохое самочувствие. К концу пришел Шанмартен. Обедали у Руже вместе. Затем встретили Фильдинга и все вместе пошли к Леблону.
Свободное копирование
