Ростов на Дону [Рождество 1913]

32.          Ростов на Дону [Рождество 1913]

Следующая поездка Глеба была в Ростов на Дону, зимой на Рождество. Ехали вместе Адя Гротен, Белинг, Карагичев и Глеб по приглашению Янушевских. Мороз был изрядный. Стёкла вагона разрисованы узорами, но в вагоне третьего класса было тепло. В этом же вагоне ехал поляк музыкант с портативным инструментом, который он называл – оркестрион-гармонь. Это было нечто вроде фисгармонии, но с лишним рядом клавишей. Музыкант всё время разыгрывал на своём инструменте популярные вещицы, собрав около себя весь вагон.

Когда он устал играть, Карагичев взял у него инструмент, накрыл его большой салфеткой и компания киевлян села играть в карты. Играть в карты в вагоне вообще не разрешалось, но кондуктор и проводник вагона не вмешивались, видя, что играет своя компания. Около Полтавы через вагон проходил большой человек в шубе. Как выяснилось, он был полтавским помещиком и ехал во втором или в первом классе. Он уже несколько раз ходил в вокзальные буфеты выпивать по рюмке-другой водки и был, видимо, уже на взводе.

– А, студенты! – воскликнул он, – Люблю студентов! Можно к вам присесть?

– Пожалуйста.

– Чем это вы занимаетесь?

– Да вот, занялись спиритизмом, – отвечал Глеб экспромтом.

– Это интересно. Можно посмотреть?

– Сейчас увидите. Прежде всего надо определить, кто здесь имеет свойства медиума. Видите этого студента? – показал Глеб на Карагичева. – Теперь касаемся его носа.

Другой рукой Глеб нажал под салфеткой клавишу. Прозвучала взятая нота.

– Теперь проверим эту курсистку.

Глеб коснулся носа Ади Гротен. Прозвучала высокая нота.

– Разрешите проверить вас.

Помещик подставил большой красный нос и Глеб взял его за нос. Теперь раздался низкий бас. Помещик был искренне поражён:

– Никогда ничего подобного не видел. Вот это настоящий спиритизм.

На станциях выскакивали на мороз за кипятком. Поезд проходил Донбасс.

Совсем уже вечером проезжали Таганрог. Во тьме горели огни доменных печей.

– Неужели я когда-нибудь кончу институт, – думал Глеб, – и окунусь в эту заводскую жизнь?

Всё это казалось чрезвычайно далёким. Не верилось, что он вообще может окончить институт. Столько ещё экзаменов впереди, и он не сдал ещё ни одного проекта...

С Ростовского вокзала поехали на трамвае по Садовой улице. Янушевские жили в Нахичевани на Дону. Между Ростовом и Нахичеванью было пустынное поле, на нём одиноко высилось здание управления Владикавказской железной дороги.

Встречать гостей вышли Мария Максимилиановна, Павел Степанович и четверо старших детей, последняя, Марьяна, была ещё на руках у няни.

У Павла Степановича появилась заметная проседь. Он был оживлён. Видно было, что работа в Ростове на новом месте давала ему большое удовлетворение.

В гостиной стояла уже большая ёлка, на следующий день у Янушевских были гости, и сверстники детей и взрослые – сослуживцы Павла Степановича. Среди них были старший врач дороги Михайлов с женой и дочкой, заведующая детским садом дороги и начальник службы связи дороги инженер Покшишевский.

Мария Максимилиановна рассказала его историю. Он был мелким железнодорожным служащим, когда женился. Своим образованием он был обязан не только своей энергии, но и энергии жены. Она поступила на службу, а он поехал в Вену. Жена посылала ему деньги, отказывая себе решительно во всём.

Он кончил электротехнический факультет в Вене. Вернувшись в Россию, он продолжал учиться и через год сдал экзамен на звание инженера путей сообщения. Теперь это был уже пожилой, лысый человек.

Неделя пролетела быстро. Глеб немного познакомился с Нахичеванью. Небольшие одноэтажные и двухэтажные домики. На скамеечках сидят старушки и едят подсолнухи. Парни гоняют голубей. В праздник подвыпивший мастеровой нанимает извозчика, берёт шарманку и разъезжает по городу, крутя свой инструмент. Он поёт:

Ростов – город наш торговый,

В нём живёт народ фартовый...

Или:

Провожала, горько стало.

Слёзы льются вдоль вокзала...

По утрам по улицам носят бублики в корзине или сушёную рыбу. Слышны крики продавцов: "Бубликэ-э, бубликэ-э!", или: "вобла, вобла сушёная!".

В Нахичевани много армян. У них свои обычаи. Если в семье кто-нибудь умер, устраивается обед и на обед может придти каждый, даже незнакомый, есть нищие, которые только и ходят по похоронам, чтобы пообедать.

Кончились праздники. Поезд несёт гостей в Киев. Карагичев условился с Янушевскими, что он переедет в Ростов и поступит служить в управление Владикавказской железной дороги. Павел Степанович обещал устроить летом на практику на паровозе Глеба и его товарища Леонида Добронравова.

В Киеве начались будни: лекции и лаборатории в институте и уроки математики для заработка.