***
Станция куда приехали, небольшая и рассчитана на 8-10 человек. Дом-столовая, дом для студентов, лаборатория-жилой дом для научных сотрудников, мастерская, причал с 4-5 лодками.
В университетских домах есть электричество из пос. Алегнагик, холодная и горячая вода (стоит электрический титан), электро- и микроволновые печи, холодильник, морозильная камера, стиральная машина, комната-сушилка для одежды, цветной телевизор, видеомагнитофон, телефон, ксерокс, радиостанция. Весь комплекс работает только в летнее время. Зимой здесь никого нет.
Алекнагик – небольшой поселок, где живет несколько сотен человек. Есть магазин, почта, заправочная станция для рыболовных судов и автотранспорта, две посадочные полосы для самолетов (на разных берегах р. Вуд, вытекающей из озера) и несколько мест на акватории озера, где регулярно садятся гидросамолеты.
Алекнагик – поселок, расположенный на нижнем озере системы озер р. Вуд, состоящей из озер Алекнагик, Нерка (нижнее), Нерка (верхнее), Биверлей, Кьюлик и Грант. Небольшие рыболовные суда, ведущие лов лососей в Бристольском заливе, поднимаются по реке до Алекнагика, а в паводок, вероятно, и выше.
На станции, кроме нас с Доном и Лизой, находился профессор Эл Эриксон и студенты разных курсов университета – Деймон Сирайт, Рэн Хэнсон и Кресс Бетшли.
На следующий день, и последующие несколько, вместе со студентами и Элом Эриксоном проводили работы на нерестилищах нерки в бассейне оз. Алекнагик. Практически все дни лил дождь. Сказали, что это типичная погода для Аляски и, поэтому, приходится работать в любую погоду. На нерестилищах у мертвой нерки (сненки) студенты вырезали отолиты – кальциевые камешки из вестибулярного аппарата по которым ихтиологи определяют возраст. Обычно из каждой речки или ручья собирали отолиты от 100 до 200 рыб (50 % самок и 50 % самцов).
Эл Эриксон вел исследования по выедаемости лососей на нерестилищах медведями. В связи с этим, если позволяли остатки, брали отолиты и у особей, пойманных, но недоеденных медведями. По размерам оставшихся челюстей – восстанавливали размеры съеденных рыб. Не знаю, как в другие сезоны года, но в середине августа летало довольно много мелкой мошки, а комары практически отсутствовали. После комаров в бассейне р. Камчатки, мошка на Аляске переносилась легче.
Помимо сбора отолитов, в небольших ручьях и речках длиной до 10-15 км студенты просчитывали число нерестящихся рыб. В больших реках рыбу считают с воздуха – с самолетов (с вертолетов – дорого).
Утром, перед работой, студенты делились на две группы и каждая группа собирала материал по одной реке. В целом, на Аляске оказалось теплее, чем на Камчатке в это время года, поэтому работать в дождь здесь комфортнее.
Обычный распорядок дня был прост. Утром – небольшой завтрак с кофе и, как правило, с блинами. На нерестилища студенты с собой практически еду не брали. Вечером – очень обильный обед (у нас – ужин). Как правило, после «обеда» все смотрели телевизионную программу или видеофильм, а затем занимались своими делами.
Меня поразило то, что студенты, работая весь день на нерестилищах по колено в чистой воде, берут с собой воду для питья из-за боязни заболеть. За 17 лет работы мне ни разу на Камчатке не приходилось таскать воду с собой на нерестилища. Не стал нарушать установившийся порядок и пил воду вместе со всеми из фляг.
Но больше всего был удивлен тем, что, несмотря на обилие грибов вокруг, студенты не собирали грибы. Из ягод с удовольствием собирали и ели голубику, немного бруснику и совсем не ели почему-то княженику. Лично я, предпочитал есть только княженику, но мой «самоотверженный» поступок ни у кого энтузиазма не вызвал.
Студенты на полевых работах получают 400 долларов в месяц и бесплатное питание от университета. Первые 4 года они плятят за обучение от 1,2 до 2,5 тыс. долларов в год (в зависимости от специальности). На 5 курсе за обучение студенты деньги не платят, а получают единовременную стипендию – около 500 долларов. Аспирантам в период обучения положена ежемесячная стипендия равная 800 долларам, а на полевых – на 400 долларов больше.
В связи с тем, что я еще не умел готовить пищу, как привыкли мои американские коллеги, подрядился мыть посуду и периодически с успехом это делал. Студенты и профессора готовят по очереди, но студенты несколько чаще.
Разговаривал с Деймоном, который только закончил первый курс, о его будущей работе. Свое будущее он сформулировал так: «Моя научно-исследовательская работа – это мой бизнес, которым я буду заниматься после окончания университета».
Сразу же в первые дни пребывания на Аляске выяснилось, что мой «Зенит-Е» сломался. Не срабатывал затвор, т. к. ослабла пружина зеркала. В результате всех манипуляций с ремонтом фотоаппарата, удалось добится, что затвор срабатывал, если камеру держать «вверх ногами». Такой способ съемки оптимизма не внушал, но ничего другого не оставалось делать.
11 августа улетел Эл Эриксон. 13 августа с оз. Илиамна прилетел Том Роджерс, сын Дона, который работает в университете механиком, а Деймон улетел на оз. Илиамна.
Свободное копирование
