Ещё немного про любовь - 4

 Одиннадцатого мая в воскресенье я был на собрании, где просто не мог отвести своих глаз от К. Я находился на своём обычном месте, а К., как всегда, сидела на возвышении в хоре – прямо напротив меня. Смотря время от времени на К., я чувствовал себя очень счастливым человеком. Встречаясь с ней взглядами, я улыбался ей, а она в ответ улыбалась мне. Я решил: "Всё! Сегодня же признаюсь ей в любви!" После собрания мы с ней, как это принято у нас в церкви, поприветствовались за руку, сказав при этом: "Приветствую!" На мгновение после приветствия я удержал руку К. в своей руке. Она улыбнулась и, покраснев, выдернула свою руку из моей ладони. Я подумал, что она просто постеснялась окружающих. Я был очень счастлив, что у меня появилась возможность не только в очередной раз увидеться с К., но и прикоснуться к ней. Вроде всё было и хорошо, но впереди мне предстояло важное решение, вернее, реализация этого решения. Признаться в любви К. наедине было просто нереально. В собрании было много людей, а сразу после собрания К. шла сразу домой. Нет, после собрания она могла ещё с кем-то пообщаться, но опять-таки, и в этом случае у меня не будет возможности остаться с ней наедине. А может быть это было не реально по той простой причине, что я боялся этого? Или я не решался предложить К. встречу в таком месте, где нам никто не сможет помешать? Но какой для этого придумать предлог? Нет, признаться К. в любви лучше по телефону. Не так страшно. Конечно, если бы я не был инвалидом, то просто бы назначил К. встречу и всё. А так не только страшно, но и стыдно. Стыдно потому, что как может какой-то там инвалид так, в наглую приглашать девушку на встречу. Мне казалось, что, не видя меня на коляске, К. лучше воспримет моё признание. Я понимаю, что в этом была только лишь моя проблема. Ведь, если человек тебя на самом деле любит, то ты ни в коей мере не должен бояться, что любящий человек воспримет тебя как-то не так, как-то неправильно. А может быть, я боялся признаться К. прямо и наедине потому, что тогда у меня точно бы не было никаких шансов. По крайней мере, мне так казалось. А так, после признания по телефону, в случае негативного исхода, есть ещё надежда на признание при встрече с глазу на глаз. Наверное, таким образом, я хотел застраховаться от своих страхов и ещё, при этом, оставить надежду для своего ущемлённого самолюбия. Ведь по телефону признаться намного проще, чем с глазу на глаз. Если тебе скажут "нет", то ты не увидишь при этом глаза человека, давшего тебе отказ и тот человек, в свою очередь не увидит твоих глаз. А если бы я получил отказ, то, конечно же, очень бы расстроился, расклеился, сделал бы вид самого несчастного человека на свете. А если бы К. увидела мою слабость, то это унизило бы меня настолько сильно, что я, наверное, больше никогда в жизни не смог бы никого полюбить. Ведь отказ К. я мог воспринять не как иначе, как отказ не просто мне – человеку, а отказ именно мне – инвалиду. А что К. скажет мне «нет» я был уверен практически на сто процентов. Ведь до этого было только «нет». Но я для себя всё равно никак не хотел осознавать и понимать того, что все эти «нет» были лишь потому, что я инвалид. А как жаль. Как жаль, что тебя воспринимают не потому какой ты человек внутренне, духовно, а потому – чего тебе не достаёт чисто в физическом плане. Наверное, в нашем мире так и должно быть. Не знаю. Но тогда я никак не хотел верить в это. Я люблю, я умею любить по-настоящему. И обязательно найдётся человек, который поймёт меня, воспримет меня таким, какой я есть на самом деле. Я любящий, я чуткий, понимающий и нежный. Ну почему же меня нельзя полюбить? Кто сказал, что меня не за что любить? Кто сказал, что инвалид не имеет права на взаимную любовь? Нет, я не хочу соглашаться с этим. Я – человек умеющий любить и я имею полное право быть любимым.
 После собрания я приехал домой, пообедал и лёг отдыхать. Было пятнадцать минут второго(13.15), когда я взял в руку телефонную трубку, чтобы позвонить Оле. Ещё пять минут мне понадобилось на то, чтобы собраться с мыслями и силами. И вот, в тринадцать двадцать я набрал её номер. Когда она подняла трубку, я, очень сильно волнуясь, сказал: "Привет Оля! Как дела?" "Ничего, всё хорошо", – ответила она. "Знаешь Оля, у меня к тебе серьёзный разговор?!" "Да, я слушаю", – сказала она. Я продолжал: "Послушай Оля, я хочу тебе кое в чём признаться. Ты не догадываешься, о чём я хочу тебе сказать?" "Нет", – в недоумении сказала Оля. "Я хочу признаться тебе в любви. Ты мне начала нравиться практически с того самого момента, как я только тебя увидел. Ты мне нравишься всем: и добротой, и нежностью, и умом, и чувством юмора. О чём бы мы только с тобой ни говорили, ты во всём понимала меня. Мы с тобой очень похоже смотрим на жизнь. Ты первая, которая понравилась мне, прежде всего, как человек. А раньше, когда я влюблялся, у меня на первом месте была физическая красота. Нет, внешне ты очень красива. Но не за это я тебя полюбил. Раньше, на первом месте у меня было плотское, а теперь, я себя не узнаю, я обратил внимание, прежде всего, на духовное. В общем... мне трудно это сказать... но... но я скажу... От всего сердца, от всей души! Я люблю тебя Оля!" На минуту, там – на другом конце телефонного провода воцарилась гробовая тишина. По-видимому, Оля была просто шокирована. После минутного молчания, она попыталась что-то сказать, но у неё это получилось не сразу. Она всплакнула и дрожащим голосом сказала мне: "Я... я не знаю... я не знаю, что сказать... я не хочу тебя обидеть... "Я сказал ей: "Послушай Оля, скажи, как есть". И она продолжила: "Мне очень приятно, что ты меня любишь..." Ну думаю, всё понятно. Сердце моё оборвалось. Оля говорила дальше: "Возможно... возможно, что я недостойна твоей любви. Наверное, я ещё не готова к этому. Может быть, когда-то я и достигну до того твоего состояния любви. В общем, я не могу ответить тебе взаимностью. Прости..." Мне было очень трудно, но всё же я ответил, сказав ей при этом во второй раз наивную глупость: "Ничего Оля, всё нормально. Но я надеюсь, что мы останемся с тобой хорошими друзьями. Будь моим искренним другом, а я буду твоим искренним другом". Какие друзья? Любви нет и на этом всё кончено. Что значит: предложить дружбу. Может быть, это надежда на что-то. Ответная любовь когда-то потом? Конечно, это мало вероятно. Но, кто знает? Надежда умирает последней. Во время того разговора я ещё сказал Оле о том, что какие бы у неё не возникали проблемы, трудности, я готов всегда, в любое время придти к ней на помощь и сделать всё возможное, от меня зависящее. Оля снова согласилась быть моим другом, но это, конечно, очень слабое утешение.