Западный фронт, 28 ноября 1942 г.
[…]
С сегодняшнего утра я буду постоянно находиться здесь, на новом поприще; работы предстоит много, но я этому только рад; невероятно сложное оборудование, тем не менее я счастлив, потому что отныне избавлен от прежней нудной, однообразной работы; живу теперь тоже здесь, при комендатуре; у нас на двоих чудесная комната, которую будем приводить в порядок с утра, когда рассветет. […]
Здешняя жизнь в некотором смысле невероятно лживая; тут так много говорят, необходимо много говорить, и беспрерывно лгут, а при случае воруют; какая-то странная смесь из фантастического предательства и столь же фантастической невинности — эта «солдатская» жизнь; я тоже стал во всем настоящим «солдатом»; моя солдатская невинность захоронена где-то глубоко-глубоко; становишься изворотливым, изощренным, как цыган, легкомысленным, как Цыганский барон, однако твоя суть останется неиспорченной; и моя большая и единственно истинная радость состоит в том, что я прячу «нашу жизнь» подле сердца и храню ее в душе в полной неприкосновенности, я никому ее не выдам и не отдам и не позволю никому принять в ней участие, и я горжусь этим…
Такова жизнь, моя жизнь; внешне можно выглядеть грязным, как свинья, но душа от этого не должна страдать; в принципе здесь я действую, как во сне; до тех пор, пока я только солдат, я буду поступать именно как во сне; да, в такой жизни я в общем-то не принимаю участия; все происходит помимо меня, будто меня и нет вовсе…
[…]
Свободное копирование
