* * *
Я забыл спросить Аиду, каким образом московский фарцовщик Саня Шпайзман очутился в Лондоне. В Москве он работал продавцом в валютном салоне, отсидел свои пять лет за незаконные валютные операции и смылся за границу. Поскольку он научился отличать картину от скульптуры, то быстро нашел место консультанта у английского маршана Жоржа Миро. Вернее, сам Миро был опытным международным адвокатом, а его жена Виктория от безделья держала галерею, чтобы общаться с артистическим миром и писать людям письма красивым почерком.
Аида во что бы то ни стало желала избавиться от больших запасов зверевых и Яковлевых, и выставочный треугольник «Три экспрессиониста» пришелся очень кстати. Медведь еще не был убит, а на дележке непроданных корифеев галерея «Миро» просила половину, четверть Сане Шпайзману, и остальную четверть получали Аида и я.
Конечно, без русской мистики не обошлось и тут.
К подготовке выставки подключились критик Жан-Клод Маркаде, художник и архивариус Мишка Гробман и собиратель Малевичей Георгий Дионисович Костакис, переехавший из Москвы в Афины. В салоне Аиды появилась пара владелиц «зверят» и «яковлят» Римуля Городинская (жена поэта Хвостенко) и пианистка Ирина Ермакова. Им тоже хотелось всучить англичанам свои вещи.
Осенью 1984 года квартира Сычевых превратилась в склад. Появились гуаши В. И. Яковлева конца 50-х и лучшие масла, лесные пейзажи А. Т. Зверева конца 60-х.
Аида сияла от счастья.
— Вот это мой любимый Толечка лежит на полу, а это лучший Володенька стоит в углу!
* * *
Под ногами Запада драгоценные камни Греции и прочная демократия. В моем воображении Греция оставалась родиной трех архитектурных ордеров: дорический, ионический, коринфский — и слепого Гомера, сочинившего «Илиаду» и «Одиссею», где все рассказано о богах и героях. Меня тянуло посмотреть эти ордера не в гравюрах, а в живом виде. Теща, объездившая весь свет, дала совет ехать не в Грецию, где время и люди переломали древние храмы, а в Сицилию, где все греческие ордера представлены в полном великолепии.
То, что я увидел в Сежесте, Селинонте, Агриженте, Сиракузах, Таормине, Кефалу, превзошло все мои архитектурные грезы, потому что на каждом шагу были новые открытия, и не только живые дорические храмы, пронизанные горячим солнечным теплом, но и совершенные мозаики III века с гимнастами в бикини, катакомбы, гробница Архимеда и греческие театры. Там я обнаружил цивилизацию абсолютной наготы, о существовании которой я просто не подозревал в нашем мире, задрапированном бронированными фиговыми листками христианского целомудрия. Открылся новый мир в своем восхитительном совершенстве.
Вот тебе и сицилийская мафия!
«Дайте мне точку опоры, и я сдвину землю», — сказал Архимед, мудрец из Сиракуз.
Так остров Сицилия со своей Сциллой и Харибдой и предстал в моем рисовании совершенно голым.
Руки опережают идеи и сами делают, что надо.
Для выставки в Лондоне я накрасил десяток холстов с голым, бегущим куда-то Архимедом с криком «Эврика! Нашел!».
Свободное копирование
