* * *
Илья Ефимович Репин в своих замечательных мемуарах описывает совершенно сказочные вещи.
«Через всю залу ставили огромный стол, уставленный бумагой, красками, карандашами и всякими художественными принадлежностями. Желающий выбирал себе по вкусу материал и работал что в голову приходило».
О такой роскоши былого и «проклятого прошлого» мы и не мечтали. Карандаши и бумагу продавали в одном месте и по специальным билетам «Союза советских художников», причем так дорого, что приходилось самим из палок строгать подрамники и натягивать мешковину или бортовку, бывавшую в свободной продаже. На краски очень плохого качества уходили все деньги. И как результат недостатков — убогий вид андеграунда: клочки, бумажки, трещины и гвозди. Большие картины самого претенциозного, претендующего на значительность Олега Целкова походили на вокзальные афиши, а тщательно нарисованные гвозди с тенями лишний раз напоминали о всеобщей нищете и показухе.
В официальном искусстве стояла непролазная сытость и скука.
Мастеровые всех мастей, сызмальства обученные стоять по стойке смирно и холуйствовать, жили с запасом свинины, капусты, жен, потомства.
Художники, порвавшие с фарсом официальной лжи, строили свое будущее на диком сквозняке, очищавшем души и совесть. Мы заранее отвергали земные поклоны, которые отбивали строители «вечного реализма», вымаливая у властей раздвинуть его пошире. Убогая драка футуристов, незаменимых учителей пролетариата, раздражала нас своими дурацкими манифестами и револьверами, с помощью которых они пытались навязать свои ценности.
Образцом вольного творчества, артистической воли и безудержного упрямства нам служили не русские новаторы 20-х годов, а сумасшедший голландец Ван Гог, пьяница Тулуз-Лотрек, наркоман Модильяни, вообще богема старой Европы.
Нас совершенно не волновал выход искусства на стены музеев, церквей, клубов, школ, публичных мест.
Пусть будет вечная нищета и полная независимость.
Только в богеме спасение от растления душ, благословенная свобода, от которой глохнут слабые и выживают фанатики.
В этом богемном мире были люди неуравновешенные, психически неустойчивые, потерявшие связь с действительностью, подменившие окружающий мир бредовыми выдумками собственной выделки, но не они определяли ход событий. Художественный авангард держался на богатырских натурах, расчетливо и упорно управлявших своим делом, — Миша Шварцман, Лев Нуссберг, Илья Кабаков, Володя Янкилевский, Володя Вейсберг, Эрик Булатов, Иван Чуйков.
Свободное копирование
