1945 год — год горячей печки!
И — «выпьем за великий русский народ?»
Наши взяли Берлин 9 мая.
Жить стало теплее, жить стало веселее, но не нам.
Страх шел своим чередом. Не унимался генерал Гридин.
Пропавший без вести Иван Абрамов попал в армию генерала К. К. Рокоссовского (1-й Белорусский фронт) и отличился под Брестом. Его повысили в чине, но, не доходя до Вислы, он наступил на мину и потерял правую ногу. Из рязанского госпиталя его комиссовали домой. Весной 45-го он уже ковылял на костылях, торгуя примусами на брянском базаре.
Запуганный насмерть дядя Ваня заказал себе длинную кавалерийскую шинель до пят и сталинский картуз защитного цвета. Но отпустить усы не решился. Получалось не совсем приличное подражание главному вождю.
Палач Емлютин, зная, что инвалид войны Абрамов не подходит под вышку шпиона, все-таки решил напугать его допросом с пристрастием. Инвалида били палками по спине до тех пор, пока из горла не хлынула кровь. Смешали с дерьмом и выбросили в уличную грязь.
«Подыхай, фашистская сволочь!»
Дядя Ваня дополз до дому, зализал раны и окаменел. Его не трогал плач ребенка, а мимо драчунов проходил, не замечая крови и ножей.
«Палач натрепал харю на казенных харчах, поставит к стенке — рука не дрогнет, желтомордый палач не пожалеет. Не тебя первого он отправляет в трибунал», — вспоминал допрос Иван Васильевич.