В ПЕТЛЕ ЗА САРАЕМ
Написано в октябре 1954 г., в кв. скобках – добавления 2018 г.
Сталик [Сталлен] Забродский был несколько ненормальным мальчиком. В этом нас убедил такой случай. Это было в апреле или в самом начале мая [1945 г., в «Лесной школе» (интернате для детей с ослабленным здоровьем) на Соломенной Сторожке, в Москве]. Однажды на мёртвом часе, когда мы, как обычно, [лежали и] вели разговоры на разные темы, Сталик сказал, что ему надоело жить и он не прочь покончить с собой. Разумеется, мы приняли это за шутку и отвечали соответственно. Разговор перешёл на тему о самоубийствах, смертях и казнях. Мы пришли к выводу, что повешение или удавление является для нас наиболее доступным, простым и не страшным видом самоубийства. Для того, чтобы удавиться, не нужно сооружать виселицу, мылить верёвку и т.п. Иногда бывает достаточно кровати, прел[нрзб] или пояса.
В подтверждение этих слов Сталик тут же попробовал удавиться с помощью бинта и кровати, но это ему не удалось, потому что бинт порвался. Тогда Сталик сказал, что после мёртвого часа он повесится по-настоящему. Кончился мёртвый час, нужно было идти «полдничать». Я не без иронии заметил, что человеку, который собирается умереть через час, можно и не кушать. Но Сталик сказал, что он не хочет умирать голодным и не может отказать себе в удовольствии [поесть].
После полдника мы пошли добывать верёвку. Хорошей верёвки не достали, а так, какой-то шнурок. Потом стали выбирать место, где совершится казнь. Я всё время подогревал своего товарища, опасаясь, что он передумает. Уж очень мне хотелось посмотреть, что он сделает.
Мы выбрали веранду, или галерею, возле пруда. Это было сооружение вроде сарая с односкатной крышей, у которого не было одной стены. На террасе валялась старая мебель (столы, парты) и всякое барахло. В стене была дверь в какое-то жилое помещение или сарай. Галерея располагалась лицом к пруду, так что со стороны школы нас никто не видел. Желающих посмотреть, как Сталик будет вешаться, не нашлось: никто не принял всерьёз такого странного приглашения, и мы пошли одни.
Крючка или высокой перекладины не было, но это не остановило Сталика. На высоте около метра или 1,2 м была [нрзб.: горизонтальная часть какого-то] барьера. Сделав петлю и подвесив её к перекладине, Сталик продел в неё голову и, став на колени, опустился, перенеся центр тяжести [вперёд]. Петля туго стянула его шею. Он захрипел, лицо его сделалось багровым, из раскрытого рта потекло что-то [жёлтое] – слюни, сопли.
Мне стало страшно. Не помню, что я почувствовал; точно не помню: всё длилось очень недолго. Не трогаясь с места, я громко закричал, призывая на помощь. Вскоре крик был услышан. Дверь сарая открылась, появилась женщина, она высвободила Сталика из виселицы, и я рассказал ей обстоятельства дела. Что касается Сталика, то он внешне выглядел хладнокровным. Он уверял, что не помнит ничего, что произошло с ним за эти несколько минут в петле. Это похоже на правду. Но дело было не шуточное: две недели после этого наш удавленник ходил с жуткой тёмнокрасной полосой на шее, как будто это был шов от отрубленной и вновь пришитой головы. Вот здорово!
Втроём мы направились в школу и рассказали руководителям, как было дело. Я чувствовал себя героем дня и увлечённо рассказывал, как Сталик вешался и как я спас ему жизнь.
– Да, ты – молодец, ты спас мне жизнь, и этого я никогда не забуду, – торжественно говорил Сталик. – За это я когда-нибудь вознагражу тебя.
– Чем же ты меня вознаградишь?
– Ну… хотя бы я отдам тебе что-нибудь из своей порции за обедом.
Я с удовольствием рассказывал о случившемся и показывал багровый след на шее повешенного, слегка прикрытый рубашкой с отложным воротником. Но ребята неохотно слушали эти рассказы. Они словно сговорились не обращать внимания на странный поступок Сталика и никогда не заговаривали с ним об этом. Через несколько дней, во время занятий, в класс вошла завуч и сказала, что меня вызывают в кабинет врача. Сталик в это время был в классе. Меня ввели в кабинет, где сидели: наш врач, медсестра, какая-то дама и ещё один мужчина. Меня попросили рассказать, как было дело. Я всё рассказал точь-в-точь, как здесь написано. Дама была матерью Сталика, а мужчина – приглашённый ею психиатр. Потом меня отпустили, и я вернулся в класс, радуясь, что всё обошлось хорошо и на этом уроке меня уже не вызовут к доске. На этом инцидент был исчерпан.
Послесловие 2018
Набирая этот текст на компьютере 25 декабря 2018 г., я нашёл в Интернете: «Забродский Сталлен Григорьевич. 9.01.1932». Домашний телефон и адрес были указаны. Я позвонил и узнал, что мой одноклассник скончался «года три назад».
Подготовлено для «Проза.ру» 25 декабря 2018 г.
