Последнее лето

 Последнее лето.

 Тем летом 1964 года я прожила три недели, благодаря которым раз и навсегда поняла, что такое диалектика и противоречия жизни. С одной стороны, я была счастлива, потому что мы с папой целые дни проводили вдвоём. С другой стороны, я была ужасно несчастлива, потому что он прямо говорил о своей скорой смерти, и о том, как мне после этого жить дальше. 
– Я воевал на гражданской войне, ушел на фронт из последнего класса гимназии. Конечно, на стороне красных, на чьей же еще? Это мои братья Андрэ и Николя, они уже приняли присягу, и у них просто не было выбора. Они оба погибли. Я счастлив, что мы не стреляли друг в друга. Были на разных фронтах. Мне кажется, что однажды я застрелил человека. Но точно не уверен. В ту ночь мы поскакали в разведку. И нас была не сотня разведчиков, как в песне поётся «Сотня юных бойцов из буденновских войск на разведку в поля поскакала». Нас было всего пятеро. Мы ночевали в одной деревне, и туда вошли наши противники. На ту избу, где мы устроились, указал мельник. Нам удалось уйти, но враги преследовали нас, стреляли вслед. Я обернулся и на скаку и тоже выстрелил. По–моему, один из них упал. Но тогда было военное время. Я не переживал ничуть. Хотя, например, в охоте я ни разу не участвовал. Однажды слышал, как кричит подстреленный заяц. Как ребенок. Больше никогда охотничьего ружья в руки не брал.
– Я дважды в кино обращался к теме войны. Фильм на Рижской киностудии сделал о латышских стрелках. И вот сейчас, на «Беларусьфильме», в картине про первых советских дипломатов. Там наш герой, комиссар Безлыков, которого так хорошо сыграл Сергей Яковлев, он фактически мою судьбу и мой путь повторяет.
– Папа, а зачем ты пошел на гражданскую войну?
– Аркадия Гайдара почитай. Он очень хорошо все описал.
 И многие мои друзья воевали. Актёр Эраст Гарин. Режиссер Борис Барнет.
– Ты знаешь, – говорил папа, –я не боюсь смерти. В моей жизни было всё, что положено испытать мужчине. Я любил, от меня родились дети, я построил дом, написал книгу, посадил деревья, сделал неплохие фильмы. Я прошел три войны — гражданскую, финскую и Великую Отечественную. Воспоминания о тех трудных и святых для меня годах не дают мне покоя. Иногда это состояние воплощается в песни. В своем воображении я создал паренька, простого паренька, который в 1939 году оказался на не совсем понятной ему войне с финнами. Он о финнах и не думал вовсе, он хотел жить, любить, дарить цветы девушке. Песня получилась простенькая, но такая задушевная, что иногда я сам её напеваю. Я её никому не показывал. Только дома исполнял, помнишь?
 «Жил в деревне Каменке, вел комбайны по полю, на Карельском фронте воевал... »
 Мама, которая принесла нам ягодный кисель, подхватывает мелодию своим негромким, но красивым голосом:
 – «Ах, страна бескрайняя, ты полна невестами, только я искал тебя одну. С длинными ресницами, с косами да с песнями, ты такой мне снилась всю войну».
– Пашенька, – говорит мама, – а ту, которую ты в блокаде написал, напомни мне её...
– То были стихи. Ладога. Поищи в моем письменном столе нотную тетрадь в такой замшевой обложке цвета апельсина. Там все мои стихи и песни о войне. Последнее стихотворение я уже в больнице написал после инфаркта.

 Над рекой широкою встаёт густой туман
 Зори летней ночью коротки
 Спит в лесу зелёная муравушка–трава
 Шепчутся тревожно тростники.

 Бился он с противником о самого конца
 Не пускал на берег никого
 Раненного насмерть захватили храбреца
 Семеро фашистов — одного.

 Нет на нашей Родине ни одной семьи
 Чтоб не чтила в памяти своей
 Имена любимые защитников страны
 Образы погибших сыновей. 
 
 И музыку сочинил, только вот не записал. Мелодия такая, ты потом запиши в нотной тетради, дочь. – Отец напевает мелодию, и я её записываю.
 Мама опускается у ног папы на траву, гладит его руку. Помолчав, запевает: Солнце клонилось к закату

К вечеру лес опустел.
Встретил тебя у реки я когда-то
Но имя твое я узнать не посмел.
Кто ты? Отзовись!
Где ты? Покажись!
Вечер свой наряд голубой
Стелет над рекой.

 И правда, уже вечереет. Небо над озером меняет краски. Эта природная палитра никогда не повторяется. Закат всегда разный. Я бегу в комнату за альбомами и цветными карандашами. Это традиция — сейчас мы будем зарисовывать сегодняшний закат. К нам присоединяется моя двоюродная сестра Света, мамина племянница. Она приходит с этюдником. Света приехала к нам из Ташкента поступать в Академию художеств. Родители отослали её из дома от неподходящего, по их мнению, жениха. Рига отстоит от Ташкента на расстоянии четырех с лишним тысяч километров. Как показала практика, для любви — это ничто. Её любимый приехал в Ригу, и они тайком поженились.
 Света невероятно обаятельная голубоглазая блондинка с высоким лбом и светлой улыбкой. Она знает множество стихов.
 Папа говорит: – Света, а вот стишок специально для тебя. О любви.
 Птичка пела очень здорово.
 Квик-квик-квик, пришла весна.
 У откормленного борова
 В сердце дрогнула струна.
 И сражён любовной драмою
 Смог он только произнесть:
 Хорошо бы эту самую
 Птичку взять бы, да и съесть.

 Мы с папой смеемся, Света невесело улыбается. Её сердце полно любви к далёкому возлюбленному, и она не понимает, как можно шутить на эту тему.
Папа просит её почитать что-нибудь. Света на секунду задумывается. И читает, как стихи, текст песни «Тучи над городом встали». Я смотрю на отца. Он заметно устал, его руки чуть подрагивают. Пора в дом. То есть, дом ещё не построен, на участке уже три года стоит огромный фундамент. Папе разрешили строить дом по специальному проекту, который сделал для него наш сосед по даче, известный латвийский архитектор Эвальд Янович Кишэ. Пока что мы живем во времянке. На кухне топится плита, возле неё колдует бабушка, мамина мама. Мы все усаживаемся за стол, бабушка ставит перед папой чашку крепкого мясного бульона — согрейтесь, Павел Николаевич. Папа благодарно целует маленькую морщинистую руку с тонким обручальным кольцом на левой руке. Света просит — расскажите, как вам удалось написать такую песню, которую все знают? Даже у нас в Ташкенте, когда у родителей собирались гости, они и то её пели.
 – «Тучи над городом встали» – это даже не совсем песня, это образ бойца в фильме «Человек с ружьем» – отвечает папа.
 Папа торопится рассказать мне как можно больше о прошлом, о людях, которые для него дороги. Он гордится своим первенцем, Сергеем Павловичем Армандом. Я тоже люблю Серёжу. С ним всегда бывает интересно разговаривать. Он работает оператором на «Мосфильме» и рассказывает всякие любопытные истории о съёмках. Мне очень нравится его жена Лена. Она тоже с «Мосфильма», только работает в скучном планово-экономическом отделе.
 Они втроём с трехлетней дочерью Машей приезжают навестить нас тем последним летом отца за месяц до его смерти. На похороны Сережа и папин приёмный сын Ульф примчатся из Москвы на мотоцикле. Сережа старше меня на 22 года, но нашей дружбе эта разница в возрасте ничуть не мешает. Перед возвращением в Москву мы разговариваем в нашей гостиной втроем: мама, он и я.
 Сережа говорит, что мне лучше переехать жить к ним в Москву. У них большая трёхкомнатная квартира в районе Серебряного бора, я смогу после школы поступить во ВГИК, у них такие прочные дружеские связи со многими влиятельными режиссёрами, что здесь проблем не предвидится. Мама, конечно, и слышать о таком варианте не хочет. Москва–разлучница, там сыновья, так еще и дочь у неё хочет отнять. Нет, нет и нет.
 Я уеду жить в Москву только через тринадцать лет, и там Сережа с Леной станут моими близкими друзьями. После смерти старшего брата его жена Лена, обладающая цепкой памятью, расскажет мне очень много важного об истории нашей семьи.