19 июня с самого утра поиски возобновились. Только к вечеру наткнулись на небольшую полянку в овраге около руслановской дачи. Там, на сильно помятой траве, под небольшими кустами нашли вязаную кофту Марины, рядом оторванную от нее пуговицу. Немного в стороне – мужскую старую фуражку и белую пуговицу – бельевую (такие пришивают к самому дешевому мужскому нижнему белью).
В Измалково прибыли водолазы – искали труп Марины. Несколько часов подряд обследовали они дно пруда. Безрезультатно.
А потом опять дни опросов всех, кто был в тот вечер в деревне, всех тех жителей близлежащих сел и поселков, на кого по оперативным милицейским данным могло пасть подозрение.
Первые из них – солдаты. Их показания о том, как возвращались в часть после игры в волейбол, противоречивы. Особенно настораживают следователя показания шофера грузовика, на котором солдаты возвращались в часть.
Шофер утверждает, что приехал за солдатами в условленное время – к 11 часам вечера, но их на месте не было. Появились они только в час ночи и просили никому не говорить об их позднем возвращении. Но солдаты – военнослужащие. Для них своя – военная – прокуратура, свой суд – военный трибунал. Военный прокурор отказался их арестовать – доказательств вины недостаточно. А чем дальше, тем показания солдат все больше и больше сближаются между собой, все меньшим делается время их неоправданного отсутствия.
Так прошла неделя. 23 июня днем Саша вместе с товарищами и подругами катался на лодке. Как всегда в эти дни, говорили о Марине. Саша рассказывал, как они вместе шли к Акатовым, о чем говорили по дороге. Внезапно он замолчал и, как рассказывали его друзья, стал такой бледный, что они испугались. Рядом с лодкой, почти касаясь ее борта, плыл страшный, вздувшийся труп. Это была Марина.
По заключению экспертов-медиков, Марина погибла «от асфиксии в результате утопления». Эксперты также высказали предположение, что смерти предшествовало насильственное половое сношение.
Хоронили Марину всей деревней, всей школой с учителями. Класс за классом подходили к могиле прощаться. Это были похороны, где горе было неподдельным, как неподдельной была и жажда мести этому еще не найденному убийце.
Свободное копирование
