О научном и практическом значении поднятой проблемы

О научном и практическом значении поднятой проблемы (по оценкам Президиума ВАСХНИЛ, ссылкам в учебных пособиях, освещении в популярной литературе и др. изд.)

Правительство всячески поддерживало перспективные направления в науке, но и строго спрашивало. В 70-х годах одной из приоритетных проблем была молекулярная биология. Мы оказались в стремнине этого потока и в 1976 г. стали предметом тщательной проверки высококвалифицированной комиссией ученых от разных институтов Академии. Расширенное Бюро ВАСХНИЛ с привлечением крупных ученых — селекционеров, семеноведов, генетиков, биохимиков и молекулярных биологов под председательством академика Анатолия Васильевича Пухальского, весьма опытного организатора науки, — дало научному направлению отдела высокую оценку, одобрило его деятельность по внедрению методов белковых маркеров в селекцию, сортоиспытание, семеноводство и семенной контроль и приняло ряд решений, обеспечивших дальнейшее развитие отдела.

Комплекс разработанных отделом молекулярной биологии ВИР методов — геномного анализа в аллополиплоидной и интрогрессивной селекции, сортовой идентификации и регистрации генофонда сельскохозяйственных растений по белковым маркерам — позднее одобрил Научно-технический совет Госагропрома СССР и рекомендовал для использования в селекции, сортоиспытании, семеноводстве и семенном контроле на заседании Совета 11 ноября 1988 года.

Некоторые разработки молекулярно-биологических аспектов морфогенеза растений вошли в учебники и учебные пособия по биохимии и физиологии растений для биологических факультетов государственных университетов и педагогических институтов. Например:

— П. А. Генкель. «Физиология растений с основами микробиологии». М.: Госучпедгиз, 1962. С. 73, 414, 415;

— Б. А. Рубин. «Курс физиологии растений». М.: Высшая школа, 1963. С. 466, 474, 475, 500, 501;

— Ю. Б. Филиппович. «Основы биохимии». М.: Высшая школа, 1969. Изд.

1-е; 1985. Изд. 2-е. Во вводной части учебника отмечено следующее: «Новый центр работ по биохимии нуклеиновых кислот растений сложился сначала в отделе биохимии и цитохимии Башкирского филиала АН СССР, а затем в одноименном отделе ВИР имени Н. И. Вавилова, где под руководством академика В. Г. Конарева проводят работы по изучению строения и функций хроматина ядра, структурного состояния ДНК, видовой специфичности белков и др.». Подчеркнуто, что «идеи о стабильном и лабильном состоянии ДНК и РНК хроматина и многоступенчатой спирализации составляющих его элементов, выдвигаемые здесь, заслуживают большого внимания».

Как уже отмечалось, книга «Цитохимия и гистохимия растений» (М.: Высшая школа, 1966) рекомендована Министерством высшего и среднего специального образования СССР в качестве учебного пособия.

О значении наших работ для растениеводства и селекции писали в популярных изданиях и газетных статьях. В частности, в книге М. Е. Ивина «От Невы до Кушки» (1985) приведен рассказ о теперь уже давно забытом курьезном событии.

Как-то в газете появилось сообщение, что опытник-пенсионер, живущий в Узбекистане, вывел новый сорт пшеницы с урожайностью 200 центнеров с гектара. Разразился легкий скандальчик — вот, мол, человек без образования сумел, что называется, нос утереть всей науке. Ну что же, надо разбираться. В ВИР пришла посылочка с семенами. И без труда в Пушкинских лабораториях (в отделе молекулярной биологии) установили, что пенсионер из Узбекистана выслал два известнейших сорта: Мироновскую 808 и Саратовку. А громадный урожай на крохотном приусадебном участке, при хорошей агротехнике и неограниченных дозах удобрения, эти пшеницы, конечно, дать могут.

Не могу не отметить, что в те годы (50-80-е) в изданиях по биохимии и физиологии растений на наши работы часто ссылались; иногда приводили по нескольку ссылок. Например, в книге П. А. Генкеля и Е. З. Окниной «Состояние покоя и морозоустойчивость плодовых растений» (М.: Наука, 1964) я насчитал 8 ссылок, в числе которых монография: «Нуклеиновые кислоты и морфогенез растений» (1959). Это всегда радовало и укрепляло во мне убеждение в полезности нашей деятельности.

В то время часто цитировали опубликованную в журнале «Биохимия» (1954) мою статью «Влияние яровизации на поведение нуклеопротеидов и нуклеиновых кислот в зародышах злаков». К ней особый интерес проявлял академик Н. М. Сисакян, издавший тогда книгу «Биохимия обмена веществ» (1954). Как-то от Института биохимии имени А. Н. Баха мы с ним пешком прошлись до Президиума АН СССР, обсуждая научные аспекты природы яровизации и работы Т. Д. Лысенко, поскольку он, как известно, впервые уделил этому давно открытому Гасснером явлению особое внимание. Меня «яровизация», естественно, интересовала как один из аспектов морфогенеза растений. Мы договорились с Норайром Мартиросовичем об углубленном изучении этого интересного морфогенетического явления, однако по ряду причин осуществить это нам не удалось, а в 1966 году его не стало.

В брошюре из серии «Биобиблиография деятелей науки» обо мне на с. 7 сообщается: «О научной школе пишут его ученики: доцент Оренбургского госпединститута Н. В. Слепченко, профессора БашГУ Р. И. Ибрагимов и Р. Р. Ахметов и академик УНЦ РАН В. А. Вахитов». Я бы еще добавил: «После моей защиты докторской диссертации в 1954 г. в газете «Оренбургская правда» по этому поводу появилась статья декана биофака педвуза доцента А. А. Вдовина, названная «Академик из Голубовки». Это меня еще больше утвердило в том, что я — «Конарев-Голубовский». Когда-то, будучи на охоте в Голубовских лесах, я показал ему мое родное село, и он запомнил это.

Вернемся к повествованию.

Как уже было сказано, через аспирантуру, стажерство, методические семинары и путем прямой помощи реактивами и оборудованием отдел подготовил большое число специалистов и лабораторий, в том числе для сети Государственной семенной инспекции, создав условия, необходимые для включения методов белковых маркеров в технологии селекции, семеноводства и семенного контроля практически во всех регионах страны.

К сожалению, с распадом СССР разрушились государственные системы семеноводства и семенного контроля, утрачены научные связи с многими бывшими республиками (теперь странами СНГ), а ведь в каждой из них — наши ученики и коллеги. Для нас ослабление государственных систем сортоиспытания, семеноводства и семенного контроля особенно чувствительно, поскольку мы вложили большой труд — готовили научные кадры для них, способствовали развитию их методологии в этих направлениях и были органически связаны с ними.