В БЛОКАДЕ
С началом Великой Отечественной войны исследования в институте прекратились. Аспиранты, ранее служившие в армии, были сразу же мобилизованы. Я вместе с оставшимися помогал готовить мировую коллекцию к эвакуации и участвовал в сооружении оборонительных рубежей Ленинграда. Первое время ночами по распоряжению райвоенкомата дежурили в парках — стерегли город от парашютистов-диверсантов. Запомнилось дежурство в одном из парков города. Для этого на двоих выдали одну малокалиберную винтовку. К счастью (наверное, только для нас), ни один диверсант нам не попался. Практически все лето 1941 года мы укрепляли дальние рубежи Ленинграда — под Лугой, Толмачевом, Кингисеппом, делали эти места танконепроходимыми — срезали берег реки Луги (на языке саперов — делали эскарпы), перекрывали протоки между озерами и болотами для заболачивания. Работали мы, естественно, под руководством саперов и вместе с солдатами морской пехоты. Почти все это время над нами пролетали и нередко бились в жестоких схватках наши и немецкие самолеты и слышалась сначала далекая, а затем и близкая артиллерийская канонада. Особенно сильной она была в начале сентября, когда мы находились в 15 километрах от Толмачево.
5 или 6 сентября (помню, что это была суббота) на краю какого-то болота мы готовились на ночлег. Поужинали и только что улеглись спать, как услышали шлепанье по болоту, а затем и увидели цепочку бегущих людей, среди них наших знакомых саперов и нескольких военных. Увидев нас, они закричали: «Вы что, у немцев хотите остаться? Они уже к Детскому Селу подходят! Бегите за нами, через Колпино попробуем!» Спать ложились в одежде и сапогах, поэтому, схватив рюкзаки, — сразу же за ними. Этот путь они знали, и мы вскоре оказались возле узкоколейки. Пробежав некоторое количество километров, встретили железнодорожный путь, а еще через несколько километров — полустанок с локомотивом и немногими площадками. Двое военных пошли разведать, наши ли стоят около них. Мы подождали в кустах. Нам повезло: это последний состав, с минуты на минуту он пойдет через Колпино на Московский вокзал. Так мы на площадках от разбитых после бомбежки вагонов добрались до города.
Дома, в аспирантском общежитии в Саперном переулке, я оставался один: моя супруга 12 июня, т. е. за 10 дней до начала войны, уехала в Куйбышев к матери сдавать государственный экзамен в связи с окончанием заочного отделения литературного факультета Куйбышевского педагогического института. Это спасло нас обоих. Вдвоем мы бы не выжили.
Я пригласил к себе аспиранта профессора В. И. Разумова — Сашу Коленчица, с которым много раз были вместе на оборонных работах. До этого он жил в общей аспирантской комнате, где к тому времени уже почти никого не осталось. Со следующего дня после нашего возвращения с оборонных работ начались интенсивные артобстрелы и бомбардировки города. Враг подходил к Пулковским высотам, замыкалось кольцо блокады. Оборонные работы продолжались, но уже на окраинах города — в районе Кировского завода, Новой деревни, Волковского кладбища. В продуктовых магазинах начали исчезать некоторые продукты. Суточная норма хлеба постепенно снизилась до 200 граммов. Некоторое время в продуктовых магазинах оставался томатный сок, мы накупили большое число трехлитровых банок этого сока, и он нас долго выручал.
