Ю з и к Д у б е р м а н
Не считал, но в жизни мне раз двенадцать-пятнадцать говорили, что я хоть и еврей, но на удивление хороший человек. Кто говорил, сразу вычеркивался из списка приемлемых приятелей. Для меня эта фраза – пароль антисемитизма домашнего, бытового. И тут, в Америке, этого полно.
Одна фраза, сказанная пожилой русской дамой, была другого качества:
- Не встречала более русского человека, чем еврей Родос.
В молодости счел бы за высокий комплемент, с годами уверенность, что «русский – лучше всех», даже «русский – хороший», прошла.
Прикидываю, не много я знал людей, кому эту ключевую фразу «Ты хоть и еврей, но хороший человек», говорили чаще, чем Юзеку Диберману.
Мы с ним еще в абитуриентах при поступлении жили в одной комнате. И после поступления. Надеюсь, нас так поселили не по национальному принципу. Внешне он был безусловным евреем, не из самых типичных, лупоглазых, с вислыми носами – круглолицый, с усиками. Кандидат в мастера по стрельбе, довольно спортивный. Между прочим, тоже из Крыма, но из Джанкоя, который я сотни раз проезжал, но в котором ни разу не был.
Он был добродушен, покладист, сговорчив в довольно широком диапазоне. Но за его пределами становился жесток как скала, несдвижим. Еще минуту назад он с шутками и улыбками сдавался и уступал все подряд и вдруг уперся и с той же улыбкой, чуть более удивленной, с недоумением: чего это на него так наседают?
Нет, и все.
Юзек еще в студенчестве женился на исключительно красивой казашке Зое, дочери одного из главных чиновников Казахстана. О Зое этой следовало бы еще что-нибудь сказать, но что скажешь против любви.
Наша довольно близкая дружба с Юзеком к старшим курсам как-то незаметно и безболезненно рассосалась.
На Яндексе я его отыскал, он стал казахским Чубайсом, стал заведовать ихней приватизацией, близко сдружился с казахским премьером. Порадовался за него. Голодным не останется.
Свободное копирование
