Д р у г и е
Нам, может уже последним, предпоследним, лекции читали профессора, которые под именами Марксист, Материалист, Ленинец публиковали погромные статьи против кибернетики и отдельных кибернетиков, против генетики и генетиков, против всего того, на что их науськивали.
Нынешняя молодежь, воспитанная желтой прессой, думает может, ну и что. Чего только не пишут писаки, чтобы денежки заработать, их тоже понять нужно. Однако времена другие. Статьи наших профессоров, с вашего разрешения я пропущу слово «уважаемых», опубликованные в официальных журналах, шли в ход как акты научной экспертизы. И если в статье были слова «Таким нет места на нашей земле» или эквивалентные, это понималось как экспертное требование применения высшей меры – расстрела!
Откуда я знаю об этом? Так они сами рассказывали, сами называли номера журналов, расшифровывали подписи. В некотором смысле гордились. В любом смысле – не стеснялись.
Фамилии этих профессоров я называть не буду. У них есть дети, внуки. Не хочу, чтобы аукнулось через столько лет. Между прочим, с одним из них, в прошлом деканом факультета, позже в аспирантуре у меня сложились вполне хорошие отношения. По жизни неглупый и невредный человек. Однако несколько человек и на его совести. Страна такая, время такое.
Ленин яростно сетовал на буржуазных профессоров, лгавших за те деньги, что им платят. А тут хуже! Деньги сами куда как поменьше. А главное, за профессорскую зарплату они не только лгали, но сдавали людей, ученых, коллег моему отцу на растерзание. Социальный заказ.
Не всех, конечно, но многих профессоров я помню. Василий Васильевич (ВасьВась) СОКОЛОВ – ИЗФ (история зарубежной философии). Лекции его были содержательны и очень информативны. В отличие от большинства других профессоров кафедры, он говорил не только об идейной стороне дела, но не упускал случая рассказать об образе жизни того, о ком он говорил. Вплоть до слухов и анекдотов. Но лично мне больше всего запомнилась его мимика. В.В. был довольно пожилым человеком, небольшого роста, лысый, не красавец, но мимика у него была, как у маленького ребенка - кумира семьи - всем лицом. Я бы сказал гримасы, но не хочу ничего обидного. Скажет что-то и потом с минуту аккомпанирует себе всеми мышцами лица.
Еще два зарубежника: Теодор Ильич ОЙЗЕРМАН, член-корреспондент АН, и Игорь Сергеевич НАРСКИЙ, который очень хотел стать членом-корреспондентом...
Среди студентов ходила шутка, что профессора делятся на лошадей, петухов и соловьев.
Лошадь – это профессор, который всю лекцию головой вниз, головой в торбу, не говорит, а зачитывает. Это Игорь Сергеевич. Он много печатался, выпускал книгу за книгой и на лекциях зачитывал очередные написанные главы. Он не отвлекался, не делал отступлений. Когда студенты уж очень шумели, и то не часто, не на каждой лекции, он отрывал голову от бумаг и говорил несколько обиженно:
- Я знаю, что я плохо читаю лекции, что вам скучно, но я же не заставляю вас на них ходить. Я уже обращался в учебную часть, чтобы вас не наказывали, если вы пропускаете мои лекции. Не нравится – не ходите. Но если уж пришли, не мешайте работать.
Петух – не в лагерном оскорбительном смысле, теперь и слово это без смеха не скажешь. Скоро уже «курицын муж» придется говорить, чтобы поняли. Петух – это профессора, которые посмотрят, посмотрят в свои конспекты, заправятся информацией и опять головы вверх и поют. Схема поверхностная. Получается, что большинство преподавателей, включая американских, какие они между собой ни разные, - петухи, в смысле курицыны мужья.
Соловьи – это те, кому конспекты собственные как бы и не нужны. Зашел и запел до конца лекции. Я и сам соловей как преподаватель. Но я двигался, с ветки на ветку перелетал, выходил из-за стола, подходил к студентам, к окну, возвращался.
Самый образцовый профессор-соловей в моей жизни – это Теодор Ильич Ойзерман. По-моему, конспекты при нем все-таки были, да ведь и я бумаги с собой носил, он их на столе раскладывал, отступал к доске, руки назад, за спину, голову вверх и запел. Речь ритмически безупречная, складная, содержательная. Несколько монотонная. Может быть, и живые соловьи к утру надоедают.
Еще профессора-зарубежники Мельвиль, Майоров, Богомолов – там одни профессора были, семинары вели тоже они.
Свободное копирование
