Билл - 3

 Деньгами Билл действительно не дорожил. Если удавалось обмануть на приличную сумму, он зазывал в ресторан и гулял на все. Приглашал подряд всех, кого встречал по дороге, иногда мерзавцев и поганок, но зато его любил весь город.

 Однажды, только однажды я был не только свидетелем, но всю ночь помогал ему. Завезли китайские рубахи. Жесткий материал, примитивный покрой, рабочий цвет. 3 рубля. Очень дешево. Он сбегал туда, одолжил у этого, не забыл и меня, хотя у меня, как всегда, не было ни копейки. Купил 30 рубах.

 - Зачем тебе?

 - Оодос, ты ни хеена в бизнесе не понимаешь, иди умные книжки читай. А если хочешь, помоги, мне одному не справиться.

 Принесли весь тюк к нему домой. Сначала красили в черный цвет, как раз был пик моды на все черное среди пижонов. Именно этим я всю ночь и занимался. Много работы. Краска ненадежная, красили по два раза. Потом сушка, Билл сам гладил каждую, мне не доверял, потом по-особому сложил и все разложил в целлофановые пакеты. Отечественных тогда еще не выпускали, импорта было мало, но Билл, все, что может пригодиться, копил, бережно хранил. Пакеты были от брюк, косметики, женского белья, черт-те от чего.

 Билл непрерывно хохотал, укладывая рубахи по пакетам. Я стыдил его:

 - Первый же покупатель тебя поймает.

 - Оодос, я уже говоиил тебе, ты ни хеена в бизнесе не понимаешь.

Я же не тебе поодаю, а идиотам, им даже сама вещь не нужна, только вот этот пакет, лейбл.

 Да, лейбл. Их у него было куда больше, чем пакетов, сотни. Маленькие и большие, разных цветов, разными шрифтами. Коллекция. И он не поленился каждой рубахе с лейблом «Дружба» пришить новые, американские. На следующий день он продавал на Пушкинской эти рубахи, я стеснялся подойти к нему. Уходили, улетали по 18-22 рубля. Навар получился большой. Билл щедро поделился.

 Как-то он купил и отвез в Салехард вагон крымских яблок. Колхозы не могли справиться с неожиданно большим урожаем. Кое-где яблоки отгребали к лесу из-за невозможности продать. Биллу их отдавали практически бесплатно. А в холодных краях крымские яблоки были дороги. Он лично отвез два контейнера.

 Как он шил и продавал первые в Крыму техасы (джинсы), не зная кроя. Сначала зеленые из палаточной ткани, а потом вообще из дешевой ткани «колумбия», которая шла на рабочие штаны. Как он от нескольких дешевых вафельных полотенец срезал бахрому сбоку и нашивал в эти техасы от колен и ниже – уходило по два стриженых полотенца на одну ногу, что прибавляло в цене по 5 рублей за пару. Пропустим.

 Про то, как я ему из шорного цеха принес холитены, блестящие заклепки, которые в избытке ставились на упряжь, а Билл догадался ставить их помногу на ширинки, и пижоны аж визжали...

 Ильф и Петров сообщили, что Бендер владел четырьмя сотнями приемов честного отъема денег у населения (лохов). Но сами эти приемы не названы. Поэтому не знаю совпадают ли приемы Билла с Бендеровыми. Как-то в малой компании из четырех или пяти девушек я пытался организовать праздник, а денег по сусекам наскреблось около семи рублей. Нечаянно встретили Билла. У него тоже ничего. Рубль с мелочью. Подумал. Не долго, минуты две. Раздал задания. Каждому. Привезти сколько сможем чая, не обязательно свежезаваренного. Назначил время встречи. Приехал нагруженный. Несколько пустых бутылок с пробками, большой шприц. Взял все деньги, зашел в магазин, долго крутился перед продавщицей, вопросы ей задавал, надо было, чтобы она его хорошо запомнила. Купил самую дорогую бутылку армянского коньяка. Рублей за восемь с копейками. Мы уже и ждали его, бегом в ближайшую подворотню. Шприц в пробку, и через минуту он грамм четыреста коньяка из бутылки в пустую отсосал. Не вынимая шприца, в ту же дырку съемным поршнем вкачал четыреста граммов высококачественного грузинского чая не первой свежести.

 Билл аккуратно призадрал этикетку и снова зашел в магазин. Минут пять всего прошло.

 - Девушка! Вы же понимаете, у меня таких денег нет дорогой коньяк пить (правда разоружает). Это в подарок. Очень уважаемому человеку. А тут, как назло, у бутылки этикетка неаккуратная. Если самому пить, то какая разница, а для подарка – неудобно. Поменяйте пожалуйста.

 Так у нас получился почти литр отличного коньяка, но ни рубля на закуску. Во втором действии Билл моментально сходил к хорошо ему известному фирмачу и на уровне доверия продал ему эту замечательную бутылку на два рубля дешевле, чем в магазине. Мы перешли к другому гастроному (девки визжали от восторга), а я потел от страха. Операция повторилась. После ее завершения у нас было в двух бутылках по четыреста граммов разного, но марочного коньяка и около пяти рублей свободных денег. Девушки распорядились экономно. Было два сорта колбасы, сыра, шпроты, что-то из дома. Праздник был замечательный, запомнился на всю жизнь. Ну да, несколько криминально.

 А вы бы, ханжи, такое придумали? Или сесть за стол бы отказались?

 Как-то нашел человека, который хотел что-то срочно задешево продать. Целый чемодан нейлоновых рубах. Большинство людей страны нейлоновых рубах еще ни разу не видели. Цена бросовая. А у Билла пустой карман. Тут же нашел барыгу с деньгами и предложил ему купить очень дешево, но по два рубля за штуку дороже. Свел их, стоит посередине. Берет из чемодана рубашку, передает барыге, тот дает деньги, Билл два рубля кладет себе в карман, остальные передает продавцу. На пятой или шестой рубашке клиенты начали соображать.

 - Слушай, парень, а ты-то нам зачем? Мы и без тебя операцию провернем.

 Чуть вдвоем Билла не побили. Но это ж Симферополь, выбежал народ, я пришел едва ли не последним, практически ничего не застал только рассказа и деньги.

 Никого не били. Выслушали стороны. Приговор был таков:

 - Билл вас свел, он имеет полное право на комиссионные.

 Комиссионных оказалось не так уж много, около ста рублей. Но это вроде среднего месячного заработка. В тот же вечер оставили их в ресторане.

 Однако Билл был не только коммерсантом. Места не хватит рассказать про то, что если Биллу казалось, будто кого-то из его друзей бьют, он бежал, разбегался на сто метров и всем телом сбивал обидчика с ног. Один раз это был вовсе не посторонний враг, а другой такой же близкий друг, и они просто баловались, буцкались. Билл со спины не распознал.

 Мне больше часа понадобилось утешать и успокаивать.

 В другом случае с ног был сбит один из самых главных и опасных драчунов города, воистину амбал, и он еще долго яростно орал:

 - Где этот маленький? Где этот маленький? Я его в землю урою.

 Да хрен бы этому Годзилле Билла отдали.

 Обо всех таких случаях, а я их помню немало, тоже как-нибудь потом.