Спектакль в Кальварии
5 марта. Со вчерашнего дня появились на видных местах нашего града афиши на польском и русском языке, гласившая, что местными любителями будут поставлены на здешней сцене две одноактные пьесы: "Отец разрешил" и "Дядя приехал" и две живые картины: "Невольница" и "Гадание".
Вторую пьесу я видел на репетиции, куда пригласил меня Бухгалтер Казначейства Ольшевский. Он был, кажется, главным руководителем драматических любителей и, когда узнали, что я несколько знаком с постановкой живых картин, предложил мне принять в этом непосредственное участие. Я пошел, но разочаровался, когда увидел, что любители -- все поляки и говорят между собою на польском языке. Я, положим, немного понимаю этот язык, но все-таки еще плохо. Гравюр при моем приходе не оказалось; так как особенно и не настаивали на моем участии, то я больше на репетиции не ходил.
Играли в гражданском клубе. Меньше клуба, кажется, и нельзя было выбрать. Поэтому можно вообразить, какая была сцена и зал для публики! В восемь часов зрители наполнили зал (не больше 50 человек). Здесь, конечно, собралась вся местная интеллигенция. Начальник Уезда (в империи -- Исправник) с женой, Судья с женой, Казначей, Следователь и друг. Военные преобладали; между ними драгуны резко отличались от пехотных офицеров высоким ростом и дородством. Интересных дам совсем не видел. [предложение вычеркнуто]
В первой пьесе любители играли плоховато: безжизненно и монотонно, точно они разговаривали ладком у себя дома за чашкой чая. Подбор артистов не совсем подходящ: доктор, например, лет под 35, играл любовников. Хотя он на вид и моложав, но ему не идут как-то эти роли. Когда его вызывали, он показал в сторону публики, скрываясь уже за дверь, кулак или, кажется, погрозил хорошо я не рассмотрел, а второй пьесе он взял у суфлера свечку, когда нужно было вынуть свои спички, и поднес ее к трубке своего "дяди", при этом сам не мог удержаться от улыбки. В обоих случаях выходки доктора вызвали невольный смех у публики.
[страница вырезана]
Свободное копирование
