6-ое июля, пятница. Легкое недомогание, беспокоившее меня с момента возвращения из Gifhorn’a, разразилось сегодняшней ночью таким страшным приступом моей обычной болезни, равного которому со мной, пожалуй, еще не случалось. Боли в желудке были так сильны, что я провел без сна почти всю ночь, а утром, взглянув в зеркало, не узнал себя. Можно было подумать, что я провел в постели целую неделю. В полдень Ляля (женщина, совмещающая ныне в своем лице и сестру мою, и мать, и жену) отвела меня к немецкому врачу-гомеопату. Он сделал мне укол для уменьшения боли и на прощание сказал:
– Вы знаете, что Ваша болезнь будет возвращаться к Вам периодически, особенно весной и осенью, и не должны пугаться.
Однако пообещал начать лечение и велел явиться снова в понедельник.
Лежу. С тоской прислушиваюсь к тому, как враг, которого я ношу в себе уже два года, настойчиво и зло грызет и жжет мне внутренности. Лежу. Читаю Диккенса, по временам кладу книгу на одеяло и еще с большею тоскою думаю о том, как прекрасно умели писать люди и как тяжело сознавать себя немым, когда столько пережито и передумано.
Свободное копирование
