Когда проснулся, то понял, что ночью не поворачивался, так как внушал себе перед сном. Если бы ночью повернулся, то упал бы с дерева. Чувствовал себя плохо, тело болело, надавленное сучьями, совершенно замёрз. Шинель не сгибалась. Ночью был иней, значит, температура была ниже нуля. Слез с дерева и чуть не упал, удержался за дерево. Ног своих я не чувствовал. Нужно было идти, быстрей согреваться, а то можно заболеть. А заболеть – это конец. Я выломал палочку и, опираясь на неё, стал двигаться. Дорогой отыскивал траву, которая не горькая, и жевал. Жевал и проглатывал некоторые листья с деревьев. К обеду стало теплей. Недалеко от какого-то села наткнулся на неубранную в поле картошку. Обрадовался. Накопал полную сумку и с радостью шёл и грыз сырой картофель. В сёлах замечал немцев, поэтому обходил их стороной.
Целый день шёл, не задерживаясь. Немного отдыхал и опять шёл. Почва стала твёрже, вода просачивалась, и деревни попадались чаще. По дорогам не шёл, всё стороной, по кустам или лесом. Теперь была не так опасна встреча с немцами. Если они меня поймают, то отправят в какой-нибудь другой лагерь, а там ничего не известно о моём побеге. Но лучше не встречаться, поэтому- то и шёл не по дороге. Эту ночь ночевал в стогу сена. За день моя одежда сравнительно просохла, так что ночью в сене спал уже намного лучше. Утром опять в путь.
Я изменил направление, теперь шёл на юго-восток. Уже прошло несколько ночей с начала побега. Ночью температура была ниже нуля, но я каждый раз находил сено. И вот как-то в поле увидел старика с девочкой лет восьми - десяти. Они копали картошку. Я тихонько приблизился к ним и из-за куста позвал старика. Он услышал, но не сразу пошёл ко мне. Он распрямился, закурил, взял лопату и пошёл в моём направлении. Но около моего куста чуть задержался и пошёл дальше, но я успел сказать:
- Дедушка, нет ли чего поесть? И надо спички и соль.
Он тоже тихо ответил, даже не посмотрев в мою сторону:
- Сиди тут.
Старик дошёл до другого куста, постоял, потом пошёл обратно туда, откуда пришёл, только другим путём. Через некоторое время пришла девочка с узелком. Поставила его у моего куста и ушла. Я подполз, взял узелок, развязал и увидел туес (сосуд из береста). В нём было с пол литра кислого молока (простокваши). Ещё в тряпочке лежал кусок(ломоть) ржаного хлеба – грамм двести. Часть куска я отломил и положил в сумку. Остальной хлеб ел, запивая простоквашей. Хлеб откусывал маленькими кусочками и долго пережёвывал. Я это узнал раньше от бывших солдат, что так надо делать, если долго был голоден. Туес завязал в тряпочку и лёг ждать. Я думал, что кто-то должен прийти. Когда я ел, девочка куда-то отлучалась. Наверное, через час дед пришёл ко мне. Шёл он не прямо ко мне, а куда-то в сторону, потом обошёл кусты, и оказался возле меня. Он присел в кустах и передал мне буханку хлеба и две коробки из- под спичек: одну со спичками, а в другой – соль. Я расспросил, как идти в сторону Москвы, дед рассказал. Указал, какие сёла обходить и быстро ушёл. Я тоже поднялся и пошёл в нужном направлении. Я был бесконечно рад такому, свалившемуся на меня счастью. Я благодарил за это дедушку. В другом месте накопал целую сумку картошек, зашёл в густой лес, разжёг костёр и большую часть картошек испёк. Наконец, поел с солью.
- Теперь, конечно, -думал я, - буду жить, лишь бы к немцам не попасть.
Свободное копирование
