Наконец, настала осень 1935 года, я пошёл учиться в девятый класс. В городе построили новый учебный корпус – двухэтажное здание. Это первая в Салехарде десятилетка. Но десятого класса ещё не было. Он будет на будущий год. И мы будем первыми выпускниками. В старом здании остались начальные классы.
Итак, я стал учиться в девятом классе, в новом здании на втором этаже. На первом общем собрании учащихся избрали учком и редактора школьной газеты «Заполярный отличник». И в этом году я остался редактором. Редколлегию подбирали мы вместе с завучем школы Сапожниковой С.Я. Сюда вошли двое прошлогодних и троих назначили новых. Из нашего класса я и Аня Струнина, она имела отличную каллиграфию. Как-то она рассказала, что её папа агроном - овощевод, и ему поручено организовать теплицы под стеклянными рамами. И что организуется новое приусадебное хозяйство при комбинате, а кадров нет. Вот тут-то я и вспомнил, что комендант отправлял нас с Петей Столбовым в Новосибирск не зря: нужны кадры не где-то, а здесь. И если бы мы окончили тот техникум, то остались бы здесь за полярным кругом навсегда.
Пете Столбову родители купили фотоаппарат ещё в прошлом или позапрошлом году, и он уже хорошо научился фотографировать. Все снимки в этой книге – это его работа. Мне хотелось иметь фотоаппарат, но у нас в семье средств не было. Как-то я нашёл в журнале «Делай всё сам» как сделать фотоаппарат. И решил сделать. Из дерева сделал коробку, а из чёрной обёрточной бумаги сделал гармошку. Не было только объектива. Его достать я не мог, вот и придумал: незаметно позаимствовать у матери из очков одну линзу. Попросить – не даст. Про себя подумал: это ненадолго, потом опять вставлю её на место. Линза из очков часто выпадала, и несколько раз я ползал по полу, чтобы найти её. Вот я её тихонько вставил в фотоаппарат. Купил проявитель, закрепитель, сделал фонарь с красным стеклом, фотопластинки, и начал фотографировать. Некоторые снимки были или совсем тёмные, или совсем светлые. Но настойчивость позволила мне добиться некоторого успеха. На снимках можно было уже разобрать, что это человек, а потом можно было догадаться - кто.
Я эти карточки не показывал Петру. Куда мне с ним сравниться. Когда уже освоил процесс фотографирования, то открыл тайну Петру. Зря я стеснялся. Он отнёсся к этому серьёзно, и надо мной не смеялся. Мама как-то сказала, что она из очков потеряла линзу и никак не может найти. Я не слукавил, промолчал. Но вскоре мне уже надоел этот аппарат. Я вынул линзу и вновь вставил её в мамины очки. Когда мама обнаружила в очках линзу, то спросила у меня, где я её нашёл. Вот тогда- то я и рассказал ей всё. Попросил её извинить меня. Она выслушала, посмеялась, но меня не ругала. Фотоаппарат я отнёс в школьный физкабинет.
Художественной литературы читал много. Интересовался не меньше и технической литературой. Техника тянула меня к себе. Я уже знал больше по технике, чем то, что узнавал в школе.
К нам в домики и бараки стали проводить электричество. Электростанция была на комбинате. Она снабжала электричеством комбинат, дома вольнонаёмных, и теперь разрешили провести свет в посёлок ссыльных. Но свет почему-то светился неодинаково, то ярко, то не ярко. Как-то перед сном я надумал сделать реостат, чтобы с помощью него регулировать свечение лампочки. Я вычитал, что реостат можно сделать из простых карандашей, так как карандашные стержни из графита, а он имеет большое сопротивление. За пару вечеров реостат был готов. Я попросил Петю Столбова поприсутствовать при эксперименте. Он с удовольствием согласился. После уроков, когда дома мамы не было, а отец был на дежурстве, мы начали эксперимент. Сели оба за стол в нашей комнате. Реостат я положил на фанеру, прикрыв ею клеёнку. Провода от реостата присоединили к лампочке, висящей над столом. Ну, Петя, смотри на лампочку, а я буду регулировать реостатом. Как только я включил выключатель, реостат мой задымил, не успел переключить ручку реостата на второй контакт, как вспыхнул огонь в патроне лампочки и загорелись провода, идущие вверх от лампочки. Что-то зашипело, реостат тоже вспыхнул. Петя выскочил из-за стола и выпрыгнул за дверь. Я долго не раздумывал, вскочил на стол, схватил провода выше лампочки, где горело, рванул с силой вниз. Провода вместе с потолочной розеткой упали на пол, лампочка разбилась, пламя погасло. Тогда я слез со стола, позвал Петю, и он помог мне всё прибрать. Карандаши в реостате сгорели, я его выбросил. Прицепил провода к потолку, ввернул другую лампочку. В комнате всё прибрали и проветрили. Так что ни мать, ни отец не догадались о моей проделке. Но когда пришла домой мать, то спросила:
- Что-то пахнет горелым?
Я ей сразу ответил:
- Не беспокойся, мама, это мы делали опыт.
Она дальше ничего не расспрашивала. Мы с Петей постарались уйти из дома. Он на улице стал меня расспрашивать:
- Почему это так случилось?
Я не задумываясь, ответил:
- Видишь, карандаши тонкие.
Хотя истинной причины сам не знал. Это мне была наука на будущее. Электричество могло меня убить, а я не знал.
Свободное копирование
