Выдача осужденных началась в 1 час. ночи и окончилась в 2 1/4 час[а] ночи.
После выдачи на душе осталось такое впечатление, как будто из дома вынесли покойника.
Мужчины были отправлены в ножных и ручных кандалах, а женщины только в ручных, причем у Стуре такие были маленькие руки, что кандалы свалились.
При выходе через решетку для посадки в кареты со мною простились, поклонились, Синегуб, Баранов, Казанская (Кися) и Стуре. Ее вывели последнюю. Унтер-офицеры, одевая ей наручники, для чего-то обманули ее и сказали, что ее переводят в дом [предварительного] заключения, но у решетки она догадалась. 17 февраля она ждала на свидание родителей, а потому перед каретой сказала мне: "Придут мои старички, скажите им, что бодро и радостно встречаю смерть". А у самой в углах глаз блестели слезы. Слезы у Стуре в углах глаз блестели и при переезде с Собещанским в карете, когда она разговаривала с ним.
Во всем этом меня интересует психологическая сторона осужденных к смертной казни. Со стороны осужденных я не видел озлобления к исполнителям правосудия и заметил поразительную бодрость духа.
Казанская (Кися) была доставлена в крепость только в одном платье и без шляпы. Ее не в чем было отправлять на казнь, а был морозец. Я разрешил ей выдать на голову полотенце, из которого она сделала повязку, и постовой летний длинный халат, в который она и закуталась. Казнили ее без халата.
До суда, 11 февраля, она написала письмо к родным, которое просила отправить им, когда узнают ее имя. В письмо она вложила записочку следующего содержания (записка уничтожена, т.к. по содерж[анию] не подлежала пересылке):
1908. Петропавловская крепость.
Дорогие черти, я уверена, что меня казнят и потому могу сказать "fînita la comedia", вам же от всей души желаю "жить и веселиться, полной чашей радость пить".
Последний привет всем моим знакомым. Вот я так и сложила свою буйную головушку.
(без подписи)
После ее увоза в камере ее (No 39) найдена выцарапанная ею надпись: "14/II 08 смертный приговор 7-ми членам северного боевого отряда партии соц[иалистов-]рев[олюционеров]. Ида, Лида, Якутенко" {Установлено показ[аниями] Трауберга "Карла", что она -- Лебедева, родом из Якутска, вот почему она подписалась: "Якутенко". То же сказал Константинов.}. На другой стене "Котенок".
Замечательно, что вся судившаяся компания была на "ты" (исключая Николаева и Константинова), все целовались друг с другом без различия пола (за исключением этих двух лиц).
Свободное копирование
