Так вот, контактные соединения…
Следующим раундом проекта была поездка в MIT (Massachusetts Institute of Technology – Бостон, США) с Сергеем Бендером по соглашению о научном взаимообмене (Exchange Agreement).
Летели на Ил-96 из Шереметьево в JFK, а там местным авиарейсом Delta из Нью-Йорка в Бостон. Поздно ночью в Бостоне нас встретил Виталий Высоцкий и отвез в apartments – на квартиру. Лету до JFK 10 часов, за это время чуть не со всем самолетом успели перезнакомиться. Запомнились какие-то автомобильные жиды, летевшие смотреть на show в Нью-Йорке по продаже подержанных машин.
У меня уже был один друг в MIT – Shahin Pourahimi – иранец, вывезенный родителями в США после переворота. Мы с ним познакомились в мае того же года Швейцарии, во время моей первой поездки за границу. Еще один Stiven Smith – американец, коллега Шахина, с обоими мне вскоре довелось работать в Швейцарии – они также занимались диагностикой сверхпроводящих магнитных систем, и мы нашли общий язык.
Бостон – красивый город, находится на побережье Атлантического океана в устье реки Чарльз. По центру ездили мусорные машины, пахнущие хорошим одеколоном, в элитном районе Кембридж выступали русские кукловоды. В городе практически отсутствовали общественные туалеты, что создавало некие неудобства и заставляло передвигаться быстро и целенаправленно. Главная улица города – Commonwealth – народное достояние. По реке плавали лебеди, но купаться мы и не пытались, не было прецедента. Однажды поехали на берег океана, но вода была холодная, и было как-то жутко от обилия воды.
Впервые увидел «Молл» - огромный супермаркет, в котором есть все. «Как там, в России?» - спрашивает меня по-русски продавец напитков внутри молла. «Как вы узнали?». «Эх, милай! Поживешь тут…, да и на лице написано».
В институте нас окончательно приняли, когда лишь на третий день мы додумались сменить официальные костюмы с галстуками на джинсы: «Вот, наконец-то оделись как люди».
Тогда в MIT находилась Биттеровская магнитная лаборатория, которую позже перевели во Флориду (Talahassi). Там же сооружали PTF (Pulse Test Facility) для испытаний тех самых контактных соединений. Об этом была детальная беседа с местными специалистами, из которой я почерпнул много полезного, если бы это было кому-то нужно в НИИЭФА. Позже оказалось, что никому.
Также провел семинар по измерительным технологиям, включая измерения потерь энергии. Познакомился с китайцем Chen-Yu-Gung и японцем Makodo Takayasu, работавшими в PFC MIT (Plasma Fusion Center) и еще со многими.
Вечерами ходили гулять по городу. В субботу решили разговеться – накупили местного пива “Budwaizer”. Выпив совсем немного, мы пошли прогуляться по городу. Только вышли из дома, как мгновенно к нам с Бендером подъехал полицейский Chevrolet и стал нас медленно сопровождать. А все люди, находящиеся в прямой видимости, замерли и уставились на нас. Почувствовав неладное, я принял решение: «Сергей, назад! Провались они пропадом». Остаток вечера сидели дома, допивали пиво и смотрели в окно. Это невозможно…
Познакомились с Николаем Дьяченко – конструктором из PFC. Украинец, которого родители маленьким вывезли во время войны в Германию, да так и остались там. Затем он переехал в Америку, служил в ВМФ Соединенных Штатов в штате, как он говорил, Мишиган, через «ш» и с ударением на первом «и». Он повел нас с Бендером в Кембридж, угощал пивом “Tuker” и говорил, что все люди на Земле – братья. В общем – был космополитом. Ему было явно приятно разговаривать с нами по-русски, временами переходя на английский. Позже я узнал, что Николай вскоре ушел на пенсию, или его ушли…
Видел американских попрошаек. Шикарно постриженный молодой негр быстро тараторил что-то, подскочив ко мне на улице в центре города, и озираясь по сторонам. Через слово мелькало “quarter, quarter..”, т.е. он просил четвертак - четверть доллара – 25 центов. Я не дал.
Накупив по совету Шахина всевозможного джинсового тряпья родным и близким, как лучший подарок из Америки, мы начали собираться домой. Рейс до JFК из Бостона был ранним утром, а там пересадка на международный рейс до Москвы. Стоим, ждем посадки, пройдя регистрацию и поглядывая на всемирно известный механизм «Вечное движение», сооруженный в аэропорту Бостона и включающий огромное количество различных шаров, падающих, поднимающихся, скатывающихся и действующих друг на друга и на другие элементы этого огромного трехмерного безостановочного, удивительного механизма.
Начинаем наблюдать некоторое волнение у окружающих пассажиров, также ждущих посадки. Хоть мы и владеем классическим английским языком, но разговорный язык на улице понять абсолютно невозможно. Напрягшись, мы совместными усилиями выделили из скороговорки диктора слово “Cancellation” и номер нашего рейса. Понятно – отмена рейса. Ну, началось, опаздываем на Московский из Нью-Йорка. Побежали. Сначала к стойке регистрации, там очередь – “waiting in the line” – кричит тетка на кассе: «ждите в очереди». Мы к ней – «опаздываем», а она свое: “waiting in the line”. Нам говорят: «бегите в другой зал отправления, там нет очереди». Мы туда – то же самой. Обратно – очередь. А, провались все пропадом, закурили, ждем. Подходит очередь –«ну, чего?», мы – «так и так», «ага, сейчас сделаем, и всего-то?». И пишет на бумажке маляву от руки: «такие-то двое опоздают на Московский, т.к. cancellation в Бостоне”. «Передадите супервайзору в Нью-Йорке и вас отправят в Россию другим рейсом, а сейчас идите, я договорилась, вас довезут до JFK». Все дело заняло три минуты. Ну, б…
Не без любопытства поболтавшись немного дольше запланированного по аэропорту “John Fitzgerald Kennedy” в Нью-Йорке, мы с Сергеем полетели на Ту-154 прямо в Питер с посадкой в Шенноне вместе с командой какого-то нашего сейнера, или траулера, возвращавшейся домой после путины. Рыбаки сразу выкупили весь бар у стюардесс, и полет проходил весело. В Шенноне в промежутках между кружками черного пива я позвонил жене и предупредил об изменении рейса прибытия. Вот такие контактные соединения...
Еще один митинг по контактам был в PSI, уже после выполнения проекта QUELL, о котором будет сказано ниже. Там я выступал уже с результатами. Дело в том, что один маленький контрагентский договор по данной теме все-таки был заключен. Николай Серафимович Грязнов – сын высокого начальника от ВВС, занимался в ВНИИНМ как раз соединением различных материалов, и я был знаком с ним по прежним работам. Мы быстро договорились, и на взаимовыгодных условиях заключили договор по всем правилам переходного периода от социализма к капитализму – с «откатом», с контрагентами внутри договора и т.д. Под моим влиянием Коля сделал несколько образцов, красивые фотографии которых я и показывал коллегам в Швейцарии.
Но этим все и закончилось. Никаких полномасштабных проводников никто в РФ конечно делать не стал, и ни в каких испытаниях не участвовал. К этому времени меня уже травили изо всех сил, о чем будет сказано ниже, и я, предчувствуя дальнейшую перспективу, постепенно сворачивал свое участие во всех проектах, и в этом, в частности. Когда понадобилось делать контакты для вставки КВПТО, Коля просто «заплющил» все концы проводников в сплошную болванку, благо, что испытания проводились стационарные, и все….
Вот такие контактные соединения…. Было еще несколько промежуточных обсуждений с приезжающими басурманами в НИИЭФА, но, в общем, весь проект имел характер мыльного пузыря, который несколько лет раздувался, а затем лопнул без следа. Ничего удивительного, так и было задумано.
Свободное копирование
