22 сентября
К крайнему моему удивлению, я получил вчера вечером от графа Игнатьева формальное письмо, в котором он отказывается от выраженного им вчера согласия по вопросу об экспертах, снова доказывая правильность сделанного им вчера выбора. С этим письмом поехал я сегодня к великому князю и доложил, что, по моему мнению, уступить невозможно и что необходимо представить обо всем государю, испросив при этом раз навсегда высочайшее повеление о том, чтобы министры не дозволяли себе входить с всеподданнейшими докладами по делам Государственного совета. Если не положить предела подобным нарушениям в самом начале, то потом нельзя уже будет возражать против них. Примеру Игнатьева могут последовать другие министры; кончится тем, что мы будем плясать по их дудке.
Его высочество, соглашаясь со мной в основной мысли, выразил вместе с тем разные сомнения и вообще колебался. Тогда я объяснил, что не смею и не буду настаивать на предложенном мною решительном и важном шаге, тем более что в случае неудачи пострадаю я, так как Игнатьев, без сомнения, очернит меня в глазах государя и представит за человека, невозможного на занимаемой должности. Однако, несмотря на то, на месте его высочества я поступил бы решительно, ибо председатель Государственного совета не может допускать, чтобы министры хозяйничали в Совете. Не говоря уже о вопросах приличия и достоинства, от подобного хозяйничанья сильно пострадает самое дело, так как не будет никакого единства в распоряжениях по Совету. Соображение это убедило великого князя, и он поручил мне составить в этом смысле всеподданнейший доклад.
Свободное копирование
