Через несколько дней по возвращении получил я от великого князя следующее письмо, написанное им тотчас по получении указа об увольнении и, следовательно, до получения моего письма:
"Любезнейший Егор Абрамович!
Шестнадцатилетняя связь моя с Государственным советом по высочайшей воле ныне порвана. Приходится мне расставаться с тем учреждением, с которым так свыкся, сроднился, сросся. Не могу и не считаю нужным скрывать, как мне это больно и тяжело. Утешаю себя надеждою, что любезный брат мой Михаил, который по воле государя меня заступает, так же полюбит Совет и сумеет держать знамя его высоко, в чем я не сомневаюсь, и вы всеми силами вашими будете ему помогать.
Расставаясь с Советом, не могу не вспомнить, сколь я многим был вам обязан, вашему уму, познаниям и усердию в исполнении ваших трудных обязанностей. Прожили мы с вами много и грустных, и радостных дней и привыкли друг к другу. Знаю, что и вам тяжело будет со мною проститься. Позвольте в последний раз вас горячо обнять и благодарить за все время.
Прошу вас и всей государственной канцелярии передать мое искреннее спасибо за эти 16 лет нашей совместной работы. Сделайте это как-нибудь неофициально, что всегда холодно,-- но сделайте так, чтобы все чины государственной канцелярии поняли, что благодарит их не казенным образом их старый начальник, а человек, который в течение 16 лет был, можно сказать, ежедневным свидетелем их неутомимой и добросовестной службы. Спасибо им от души: и статс-секретарям, и их помощникам, и всем, и высшим, и низшим труженикам. Рекомендуйте их от меня брату и скажите ему, что все, что он сделает для них, я приму как личную для себя награду.
Желаю Совету полного успеха впереди при исполнении тех важных и трудных задач, которые ему предстоят. Хотя я с ним и разрознен, но и издали, разумеется, буду с горячею любовью следить за его деятельностью.
Прощайте, любезнейший Егор Абрамович, еще раз благодарю вас и обнимаю от всего сердца.
Искренно вас любящий Константин.
Орианда. 22 июля 1881 г.
Не забудьте ваше обещание мне писать et me tenir au courant {И держать меня в курсе (фр.).-- Прим. ред.}, разумеется, с полною откровенностью".
Строки эти глубоко тронули меня, и тронули действительно до глубины души. Могу по совести сказать, что я никогда не заискивал в великом князе, а напротив того, позволял себе иногда откровенно говорить его высочеству вещи, не совсем приятные. Несмотря на что, как доказывают нынешние строки великого князя, он сохранил ко мне большое расположение.
Письмо его, которое с гордостью буду хранить в семейных своих бумагах, поддерживает во мне прежнюю уверенность в том, что под холодною наружною оболочкою у великого князя Константина Николаевича бьется горячее, благородное сердце. Я убежден, что чувства, им выражаемые, вполне искренни, и не только в отношении ко мне и сотрудникам моим по государственной канцелярии, но также и в отношении к Государственному совету. Хотя он глубоко скорбит о том, что более не председатель Совета, но он далек от той мелочности, чтобы не желать ему успеха при преемнике своем. Горячо любя Россию и любя Совет, он действительно желает ему всевозможных успехов и будет в самом деле с любовию следить за его деятельностью. Употребленные великим князем слова -- не фразы. По получении письма я тотчас же отвечал его высочеству.
Свободное копирование
