7 апреля
Лорис объявил мне в Совете, что был вчера в Гатчине и представил Его Величеству набросанную мною редакцию указа о Каханове. Государь не согласился с нею, предпочитая остаться при первоначальной мысли.
Вместе с тем, узнав о причинах, по которым я признал нужным прибегнуть к некоторому извороту, Его Величество сказал: "Пусть будет спокоен. Назначение Каханова не будет служить примером для других".
Выслушав сообщение Лориса, я сказал ему, что ввиду приведенных слов государя я считаю цель нашу вполне достигнутою.
Оказывается, что, прося меня набросать редакцию, Лорис надул меня. Он не сказал, что будет у государя и покажет редакцию Его Величеству. По всей вероятности, докладывая о ней, он сам просил не принимать ее, доказывая необходимость оставить Каханова именно товарищем министра. Но какая же цель?
Одна только и может быть -- желание показать свою силу и значение, испросив для своего товарища звание члена Государственного совета, наиболее почетное и уважаемое.
В сегодняшнем заседании Государственного совета рассматривалось в соединенных департаментах дело об обязательном выкупе и понижении выкупных платежей. В начале заседания великий князь превосходно разъяснил как прежние значения Главного комитета о значении выкупных платежей, так [и] исторический ход выкупных операций и значение нынешних предположений Министерства финансов. Вслед за вступительною речью его высочества, очень подробною и интересною, министр финансов заявил, что при предварительном докладе этого дела покойному императору Его Величество сказал: "В прежнее время я всегда был против обязательного выкупа. Мне хотелось дать время помещикам устроиться с крестьянами домашним образом, отнюдь не допуская над ними насилия. Но я никак не ожидал, чтобы в 20 лет дело это не могло окончиться, а потому полагаю ныне, что оно должно быть завершено". При этом государь с обычною своей скромностью добавил: "Из всего, что помогли мне совершить, крестьянскую реформу я считаю самым важным делом всего моего царствования".
По сообщению Абазою этих слов покойного императора, великий князь склонил голову к столу, закрыл себе лицо руками и зарыдал. Все смолкли; минута была торжественная и трогательная.
Когда начались прения и обнаружилось, что ни с чьей стороны нет серьезных возражений по существу, Лорис-Меликов заявил, что желательно обнародовать предполагаемый закон в возможно непродолжительном времени, так как в разных местах, между прочим в Бежецком и Весьегонском уездах Тверской губернии, злонамеренными людьми распространяется между крестьянами слух, что нынешний государь, по наущению помещиков, хочет вновь закрепостить людей. Слухам этим народ отчасти верил, и были даже случаи нападения на помещиков. Ввиду этого необходимо доказать народу, и как можно скорее, что царствующий император следует в крестьянском деле воззрениям своего родителя. Все согласились с мыслью Лориса.
Относительно подробностей говорили: Игнатьев, Островский, Рейтерн, Сольский и некоторые другие. Несмотря на то что заседание длилось до б часов, рассмотрение дела не было окончено. Положено вновь собраться завтра.
Свободное копирование
