Илюшкин двугривенный - 1

ИЛЮШКИН ДВУГРИВЕННЫЙ

В классе царил полумрак. Только над немногими партами горели спущенные на блоках лампочки, и несколько человек, тихо переговариваясь, проверяли задачи.

После первого столкновения во дворе Зелинский -- так звали курчавого -- не трогал Романа, но относился к нему враждебно. У него была большая партия приверженцев. Оценив это, Роман тоже не задевал его и только изредка огрызался, когда Зелинский вслух отпускал какую-нибудь штуку по его адресу. Роман еще ни с кем не дружил, и даже со своим соседом по парте Илюшкой Крякиным, большим, толстым мальчишкой с одутловатым лицом и пухлыми, всегда мокрыми губами, он еще ни разу не разговаривал.

Над Крякиным тихонько посмеивались, но он не то что не обижался, а просто не обращал на это внимания, хотя мог заставить всех замолчать, так как был самый сильный в классе.

Крякин словно не замечал Романа. Всегда он о чем-то думал, уставившись в одну точку сощуренными близорукими глазами и шевеля губами. Если же Крякин не думал, то обязательно читал. Читал он много и всегда приносил с собой толстые книги.

Вторую неделю продолжалось их молчаливое соседство. Роман не хотел первый заговаривать с ним, не начинал и Крякин.

Однажды Роман пришел в школу раньше обычного. В классе было пустовато. Только Зелинский с двумя друзьями шушукался в углу да Крякин уже сидел за партой и, читая, жевал булку. При входе Романа компания Зелинского притихла, кто-то хихикнул: "Арихметика идет..."

Роман ничего не ответил. Сев за парту, он вынул тетрадь, лениво просмотрел задачи, но они все были решены. Тогда достал хрестоматию. Будто бы читая, стал искоса заглядывать в книгу Крякина. Там были картинки, на которых бородатые люди в шляпах мчались на конях, стреляя в кого-то.

Крякин вдруг захлопнул книгу и, подперев голову руками, задумался. Роман осмотрел обложку, прочел:

ПИТЕР МАРИЦ, МОЛОДОЙ БУР ИЗ ТРАНСВААЛЯ

-- Крякушка опять мечтает, -- засмеялся кто-то.

Крякин вздрогнул, повертел головой по сторонам, потом взглянул на Романа чуть удивленно, словно впервые увидел, и тихо спросил:

-- Ты любишь кинематограф?

-- Нет.

-- А бывал?

-- Ни разу не был...

-- Крякин прищурился и фыркнул: -- Эх, ты, колобашка!

Помолчали. Через некоторое время Крякин енова спросил:

-- А солдатики у тебя есть?

-- Есть...

-- Оловянные?

-- Нет, бумажные.

-- А у меня оловянные.

На этом беседа прервалась. Начались занятия.

Роман с Крякиным больше не разговаривали,но, по-видимому, Крякин, раз заметив, теперь не забывал о Романе.

В большую перемену у Романа произошла стычка с Зелинским.

Ребята, собравшись в кучу, разговаривали о зиме.

-- Скоро на коньках покатаемся, -- говорил один. -- Я восьмерку делаю шикарно.

Роман подошел к кучке, с интересом слушая разговор.

-- А кто на одном коньке круг делать умеет? -- спросил он.

-- А ты умеешь?

-- Умею. Я насобачился на одном коньке кататься.

-- Потому что второго нет, -- с насмешкой сказал Зелинский, незаметно подошедший сзади.

Роман вспыхнул.

-- Я и на одном тебя двадцать раз обгоню.

-- Ври больше!

-- Поспорим, шкелет!

-- Вислоухий!

-- Шкелет!

-- Приди на каток, попробуй!

-- И приду, не испугаюсь.

Тут в толпу ребят протиснулся Крякин и, словно не слыша, что говорят, подошел к Роману.

-- Пойдем поговорим, -- сказал он. Роман последовал за ним.

Крякин завтракал. Он отломил кусок булки с колбасой и дал Роману.

-- Бери, после мне когда-нибудь тоже дашь. Роман взял.

-- Чего это ты с Зелинским?

-- Пристает.

-- Ну и черт с ним... Ты читать любишь?

-- Смотря что.

-- А хочешь, я тебе интересную книгу дам? Только ты верни.

-- Ладно, давай, -- сказал Роман.

Последние два урока прошли незаметно. Роман все время перешептывался с Крякиным. Тот дал ему книгу. Книга была та самая, которую он читал утром.

-- Очень интересная, про буров, -- сказал Крякин. -- Знаешь что, пойдем сегодня в кинематограф.

-- Нет, -- сказал печально Роман. -- Денег нет.

-- А я тебе дам двугривенный в долг, после вернешь.

Роман еще никогда не брал в долг, поэтому было страшно, но в кинематограф идти хотелось.

Хотя и не знал, как отдаст двугривенный, но сказал:

-- Ладно! Идем!

ФИРМА КРЯКИН И Ко

-- Ты, брат, не понимаешь, -- шепчет Крякин, скосив глаза на учительницу и стараясь не шевелить губами. -- Главное -- разбогатеть надо.

-- А как? -- спрашивает Роман, тоже делая каменное лицо.

-- А вот как...

-- Крякин, продолжай, -- говорит Гликерия Петровна. -- Опять не знаешь, на чем остановились!

Крякин делает вид, что протирает глаза. Он всегда отыгрывается на близорукости, и, пока он возится, ему успевают подсказать. Крякин читает:

-- Увидя, как пчела хлопочет вокруг цветка...

-- Укажи имя существительное.

-- Пчела.

-- Садись, довольно.

-- Пронесло!

После уроков ребята прощаются на углу.

-- Главное, -- разбогатеть, -- опять бубнит Крякин. -- Тогда, брат, все тебе будет. Сумей из каждой штуки деньгу делать.

-- Попробую, -- говорит Роман. -- Ты научи.

-- И научу. Приходи вечером ко мне, в кинематограф пойдем, я тебе кой-чего расскажу. Придешь?

-- Не знаю. Денег нет...

-- А ты достань. Достань обязательно. Новая драма идет.

Дома Роман бродит из угла в угол и все думает, где достать денег. Уроки не идут на ум. Уже шесть часов.

"Разве пойти погулять", -- думает Роман и замечает на вешалке костюм брата. Некоторое время стоит в раздумье, потом, решившись, осторожно опускает руку в карман братнего пиджака. Пусто. В другом тоже пусто.

-- Заваляется у него, как же! -- бормочет досадливо Роман.

Он ходит по комнате и думает о Крякине. Откуда только он деньги берет? Наверное, у батьки ворует.

Батька у Крякина маклак-старьевщик. Денег у него много. Да и сам Илюша скупой, расчетливый в денежных делах. Тетрадями в классе торгует. Перья, вставки продает, ножички перочинные выменивает, и всегда с выгодой.

Роман смотрит на часы. Семь.

Уже, наверное, ждет Илюша. Подождет, подождет -- и один отправится в кино.

А если пойти без денег?.. Наверное, Крякин даст в долг. И потом, ведь он кой-чего хотел рассказать, так что сходить надо обязательно.

Роман быстро одевается и идет на улицу.

Как бы не опоздать! Вдруг и правда Илюша без него уйдет в кино.

Роман прибавляет шагу и к Крякину прибегает запыхавшийся.

Крякин сидит на кухне на портновском верстаке и мрачно расстреливает горохом оловянных солдатиков.

-- Что, я тебя ждать должен? -- говорит он сердито и быстро одевается.

Они выходят на улицу.

-- Ну, куда пойдем?

-- Не знаю, -- говорит Роман.

-- В "Иллюзион" пойдем, там сегодня хорошая штука, -- решает Крякин.

-- Я не пойду.

--Почему?

--Денег нет.

-- А ты не достал?

-- Не мог.

-- Эх, ты, колобашка!

Крякин плюет с досадой. Потом, вздохнув, достает кошелек, подносит его близко к глазам и считает монеты.

-- Так и быть, -- говорит он, -- заплачу за тебя, только, смотри, отдай. Потому плачу, что план у меня есть один. В кинематографе обсудим.

Они идут в кинематограф. Воздух плотный и сизый, как в бане.

Пристроившись в углу под запыленной пальмой, Крякин и Роман слушают музыку. Крякин достает две ириски. Одну дает Роману. Но Роман чувствует, что Крякин недоволен им. И верно, Крякин приступает к разговору.

-- Ты вот что, -- говорит он, -- ты дурак.

-- Почему?

-- Дурак, потому что у тебя коммерции в голове не хватает.

-- Может быть, и не хватает, -- говорит обиженно Роман. -- Я и математику не люблю.

-- Ну и опять дурак, -- смеется Крякин. -- Без математики человек не проживет. Я вот придумал одну штуку. Хочешь быть моим компаньоном?

-- Не знаю.

--А чего не знаю? Ты мне сколько должен?

-- Полтинник.

-- Не полтинник, а пятьдесят семь копеек с сегодняшними. Ириску не считаешь?.. Ну вот. А дело я придумал такое, что полтинник в день будешь зарабатывать.

-- Какое же дело?

-- Откроем торговлю.

--Торговлю? -- Роман фыркает. -- Чем же торговать? Окурками, что ли?

-- Не окурками, а книгами. У тебя книги есть?

-- Ну есть.

-- Соберем книги -- и на барахолку. После уроков торговать будем. Видал, как букинисты работают? Такие деньги загребают! Будем свои книги продавать, покупать по дешевке у ребят и продавать дороже. Понятно?

Тон у Крякина уверенный, и Роман уже видит целую гору полтинников, которые они загребают на верном деле Крякина.

-- Идет, -- говорит он.

В это время распахиваются портьеры, и все бросаются в зрительный зал.