Понедельник, 6 февраля
Министр просит меня к себе только около 11 1/2 часов. Вчера он вернулся очень поздно и не успел еще прочесть большую часть полученной корреспонденции; мы ее обсуждаем ввиду необходимости приготовить к четвергу ответы. Я выражаю некоторое опасение, как бы проявляемая нами по отношению к Германии нелюбезность, к которой, по-видимому, так склонны в высших сферах, не побудила ее в конце кондов действительно броситься в объятия Англии, особенно теперь, когда Бисмарк, кажется, уже не может больше довольствоваться Тройственным союзом.
Мы отбираем бумаги, которые могут быть тотчас посланы государю, и, сойдя вниз, я отправляю их.
К 4 часам приходят пить чай Влангали и Зиновьев. Говорим о проекте Толстого. Зиновьев имел случай видеть и точно списать высочайшую помету на отчете о заседании Государственного совета. Сначала Его Величество написал: "Согласен с мнением меньшинства", а затем, затребовав вновь бумагу (полагают, что это явилось следствием доклада графа Толстого), государь добавил, пометив субботой 28 января: "Желаю, чтобы земские начальники были введены немедленно. Мировых судей в уезде уничтожить, чем облегчится тяжесть податей. Дела мировых судей передать земским начальникам, окружным и волостным судам. Желаю непременно, чтобы во всем остальном проект был окончательно рассмотрен до летних вакаций". Эта помета произвела, по-видимому, ошеломляющее действие. Главной целью было устранение в наших судебных учреждениях выборного принципа и реформирование в духе консерватизма тех из них, которые функционируют в провинции. Передача части дел, входивших в компетенцию мировых судей, в руки волостных судов была бы более чем либеральной мерой. Влангали рассказывает, что ввиду непреодолимых затруднений, которые повлекло бы за собой проведение в жизнь императорских помет, компетентные в этом отношении министры собрались в Государственном совете под председательством великого князя Михаила. Говорят, что при этом министр юстиции Манассеин выступил против графа Толстого, и все присутствовавшие члены Совета, за исключением вставшего на сторону министра внутренних дел Островского, одобрили сказанное Манассеиным. Великий князь - председатель - самолично отвез государю протокол этого заседания, и на этот раз Его Величество не пошел против большинства, а вызвал к себе в четверг 2 февраля фа-фа Толстого, Манассеина и Вышнеградского и поручил им составить в духе принятых принципов новый проект, который должен быть выработан совместными усилиями.
Таким образом, всю работу надо начинать сначала, и реформа отложена в долгий ящик; но говорят, что граф Толстой вполне удовлетворен и противники его тоже очень довольны. Ну не Соломонов ли суд?
Победоносцев посещает Гирса; проведав о возникших для Ашинова затруднениях, он старается уверить, что совершенно ни при чем в этой злосчастной экспедиции, которой покровительствовали только покойный адмирал Шестаков и генерал Рихтер. Министр показывает Победоносцеву перлюстрацию полученной французским послом телеграммы, в которой правительство Республики предписывает ему довести до сведения российского кабинета вызываемые действиями казаков затруднения и те последствия, к которым они могут привести. Победоносцев, по-видимому, огорчен и обеспокоен.
В комиссии из пяти наиболее компетентных в этом деле министров под председательством великого князя Михаила обсуждается вопрос о том, должны ли быть преданы суду за крушение 17 октября прошлого года бывший министр путей сообщений адмирал Посьет и его товарищ Шернваль. Кони, которому было поручено провести расследование, крайне раздражен и убежден в виновности министра путей сообщений.
Свободное копирование
