Четверг, 19 января
Мой грипп все усиливается; я не выхожу, но после визита врача поднимаюсь в обычный час к министру. Он говорит мне о завтрашнем обеде в честь Моренгейма, но я отклоняю приглашение.
По просьбе Влангали подготовил три телеграммы на выбор для великого князя Михаила. Государь приглашает Гирса приехать с докладом завтра, в пятницу.
Пятница, 20 января
Лобанов сообщает телеграммой, что эрцгерцог покончил самоубийством. Гире спрашивает меня, не могу ли я у него обедать и добавляет, что всегда сохраняет за мной место до последней минуты. Ввиду моего отказа вследствие сильной простуды, к которой присоединилось и гастрическое недомогание, он просит меня пригласить кого-нибудь из секретарей канцелярии; мы решаем с Олой пригласить Стааля.
Мой министр возвращается со своего доклада в 3 часа. Он завтракал у Их Величеств, которые были оба очень милостивы. Государь убежден, что смерть эрцгерцога Рудольфа была следствием дуэли, а не самоубийства. "Он был ходок, должно быть, попался; к чему было ехать за два дня до охоты с двумя свидетелями в Мейерлинг? А император Франц Иосиф тотчас же телеграфировал мне об ударе, чтобы предупредить толки и рассказы".
Между тем, Греч приносит мне из цензуры ряд телеграмм, подтверждающих факт самоубийства и сообщающих всевозможные подробности; оказывается, что покойный, несмотря на строжайшее запрещение врачей, злоупотреблял вином и особенно шампанским, смешанным с коньяком. "С этой дьявольской смесью познакомил его принц Уэльский". Мы, конечно, не стесняясь, вычеркиваем эту фразу, но она так комична, что, даже несмотря на печальные обстоятельства, невольно вызывает улыбку.
Мой министр озабочен принятым, по-видимому, при дворе решением дать в четверг на будущей неделе бал; только, говорят, дамы должны быть в черном. Государь говорит: "Бывали примеры"; видя, что вопрос уже решен, министр больше не возражает. Он обращает, однако, внимание государя на то, что погребение состоится только во вторник, и бал, таким образом, будет сразу же после него.
Приехавшие в Петербург великий герцог Гессен-Дармштадтский, его дочь, принцесса Алиса, и наследный великий герцог поселились во дворце великого князя Сергея, в помещении, занимаемом обычно гофмаршалом Германом Стенбоком, на нижнем этаже, налево от главной лестницы.
Гире дает обед Моренгейму, Корфу и еще нескольким приехавшим нашим дипломатам. Присутствуют Оболенский, Деревицкий, Стааль.
Вечером получена телеграмма от Лобанова, официально подтверждающая известие о самоубийстве эрцгерцога Рудольфа, которое мой министр не решался до сих пор передать в прессу для завтрашних газет.
Свободное копирование
