Суббота, 24 января
Среди бумаг, возвращенных в последний раз государем, несколько написанных на французском языке донесений и депеш отосланы Его Величеством с пометами, предписывающими употребление русского языка, и ссылками на циркуляр, которым таковое недавно было предписано для всех документов, не являющихся исключительно политическими. В сущности, почему бы и нет, но меня поражает то, что наш государь настаивает на этом в момент, когда он должен гораздо больше заниматься содержанием, а не формой. Наши агенты в Болгарии всегда писали по-русски, Каульбарс тоже, и однако же осложнения шли к нам именно оттуда. На днях я откровенно сказал Зиновьеву "По мне, писали бы хоть по-китайски, но только бы дело".
Государь очень недоволен концом одной телеграммы Нелидова, который настаивает на необходимости для бежавших болгар соблюдать осторожность, чтобы не компрометировать императорское правительство и не навлечь упрека в том, что мы стали потворствовать революции в Болгарии; Его Величество пишет: "Это не революция, а водворение порядка, и Нелидову следовало бы это знать".
Итак, пропаганда, которую мы ведем фактически в целях ниспровержения регентства и правительства в Болгарии, является, по мнению государя, лишь восстановлением порядка, несмотря на довольно пагубные средства и заговоры!
Своего министра вижу по обыкновению около 11 часов. Он очень озабочен приготовлениями к своему рауту. Мы осматриваем сцену, она мне кажется недостаточно прочной; Николай Карлович говорит: "Пускай провалятся".