Глава 5
Современные историки склоняются к мысли, что огромное количество татар в соседней Турции, Иране и другие мусульманские народы Юга Кавказа (чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкары, месхетинские турки) вызывали страх, недоверие в болезненном, маниакальном сознании вождя – И.В.Сталина, которые умело, подогревал его сторожевой пёс – Л.П.Берия. Вот поэтому сразу после освобождения Крыма от нацистской оккупации, 11-го мая1944-го года им было подписано – «Постановление Государственного Комитета Обороны о выселении всех крымских татар из Крыма», в связи с докладной запиской Л.П.Берии, в которой было обосновано причину принудительного переселения:
– За сотрудничество с оккупантами, дезертирство более 20 000 татар и службу в немецкой армии, организацию татарских национальных комитетов. Пособничество в создании в Крыму военных, карательных, полицейских отрядов, помощь в организации вывоза на работу в Германию более 50 000 человек.
Возглавить депортацию поручили Заместителям Народного Комиссара Госбезопасности – Б.З.Кобулову и И.А.Серову.
Весьма уместно будет напомнить известное сейчас критическое замечание А.И.Микояна (одного из последовательных и верных приверженцев коммунистического, сталинского руководства СССР) об этом решении Сталина:
– Как можно обвинять в предательстве всю нацию (включая детей, женщин и немощных стариков), и за сутки-двое загрузить и отправить эшелоны, показав такую высокую организованность – в таком позорном деле.
Да, принять такое нечеловечески жестокое, решение, когда наша многонациональная страна только начала оживать после такой страшной войны – это, по-видимому, черта присущая любому диктаторскому режиму.
Операция по депортации началась рано утром 18-го мая и закончилась в 16:00 20-го мая 1944-го года. В этой операции было задействовано 32 000 человек войск НКВД. На сборы людям давали полчаса и на грузовиках вывозили на ближайшие железнодорожные станции, где их загружали в товарные вагоны и, закрыв, отправляли к местам, предназначенным для поселения. В соответствии с Постановлением ГКО №5859-сс репрессированным разрешалось взять с собой ; тонны имущества на семью, а излишки изымали и выдавали «обменные квитанции», по которым обещали выдать по месту расселения деньгами или продуктами, согласно местным государственным расценкам (об исполнении на местах этого обещания – подтверждений нет). Не сложно понять, как за полчаса можно собрать домашнее имущество и запас продовольствия на дальнейшую жизнь всей семьи. Как вспоминала Айше, тех, кто сопротивлялся, или не мог идти, временами, расстреливали на месте. Вооружённого сопротивления войскам НКВД не зафиксировано.
Как только товарный вагон заполнялся, его опечатывали, а после полной загрузке эшелона, он с конвоем отправлялся. В вагонах никаких постелей – только тюки соломы вместо матрацев, для туалета – дыра в углу (одна на всех).
А сейчас несколько рассказов живых свидетелей, которым посчастливилось остаться в живых после тех путешествий:
– Утром, вместо приветствия от охраны, мат и вопрос – трупы есть? Люди пытаются умерших не отдавать, плачут. Охранники, трупы взрослых выбрасывают в двери, детей в окна…
– Медицинского обслуживания не было, мёртвых забирали и оставляли на станциях, не разрешая их хоронить…
– О медицинском осмотре не могло быть и речи. Воду, на остановках, набирали с водоёмов, луж, болот, а кипятить её не было где. Началась дизентерия, брюшной тиф, малярия, короста, вши. Умерших оставляли на разъездах – их никто не хоронил…
Основными пунктами назначения для репрессированных были Узбекистан и Юг Казахстана. Женщин, в основном, направляли в колхозы и совхозы Ташкентской, Андижанской, Самаркандской и других удалённых областей Узбекистана и Казахстана. При формировании эшелонов для депортации, мужчин, чаще всего, отделяли от женщин и детей, их направляли в рабочие батальоны. Тех, кто служил в воинских частях, направляли в стройбаты, на шахты и рудники.
По завершению молниеносно и чётко проведённой операции по депортации неугодных вождю, народов, Сталину от руководства НКВД поступила телеграмма:
– Выслано 183 155 человек, погиб – 191 человек. По современным исследованиям – от голода и болезней погибло не менее 8 000 крымских татар. По данным отдела спец поселений НКВД – в местах, предназначенных для высланных, находятся – 193 865 крымских татар, из них в Узбекистане – 151 136, в Марийской АССР – 8 597, в Казахской ССР – 4 286, остальные размещены «для использования на принудительных работах» по областям РСФСР. Расселяли их в неприспособленных для жизни бараках, а на руднике «Койташ» вообще под открытым небом.
Рассказывая о том страшном путешествии, апа Айше уже не сдерживая слёз и рыданий поведала нам – первой в их вагоне заболела её мама, а уже через сутки конвойные выкинули её труп на какой-то кратковременной остановке. А затем наступила очередь её крошки-сыночка. Она смогла довезти его горячее (с высокой температурой) тельце до конечного пункта этой страшной поездки (небольшой разъезд недалеко от Ташкента), а утром охранники силой отобрали у неё умершего ночью сыночка. Около пятидесяти женщин и до десятка детей из их эшелона погрузили на грузовики и вывезли в городок Янги-Юль, где разместили в неприспособленных для жизни бараках.
После беседы с руководством местного совхоза, конечно же, в присутствии оперуполномоченного от НКВД, Айше предложили работать учительницей русского языка в местной средней школе. Но во время беседы ей дали понять, что отказа от этого предложения не должно быть. Таким образом, ей пришлось пятнадцать лет проработать в Янги-Юльской средней школе – вначале учителем, а затем заучем и директором без права выезда из города даже в отпуск. Поездки по служебным делам – только с разрешения Органов и, в первые годы, с сопровождающим.
Кроме преподавания русского языка она организовала танцевальный и театральный кружки, куда дети ходили с огромным удовольствием. На свой страх и риск, не спрашивая ни у кого разрешения, в выходные, воскресные дни учила детей депортированных крымскотатарскому языку. Как и бывало в те невесёлые годы, нашёлся бдительный «доброжелатель», который донёс, куда надо, о её подозрительной пропаганде татарской культуры и языка. Кара была мгновенной – её выслали на поселение в Аральск под усиленный контроль местного отделения КГБ. Работать учителем в местной школе ей не разрешили. Вначале работала, и очень хорошо, старательно – уборщицей на аэродроме, а потом ей предложили быть хозяйкой, заведовать только-что построенным общежитием, где мы и познакомились с этой замечательной женщиной.
Со временем, послушав её совета, я, вместе с другом Валерием, познакомился с её очень близким другом – дедом Иваном, у которого стали жить, арендуя комнату. Довольно часто к нашему застолью присоединялась и апа Айше и тогда они по очереди вспоминали те «счастливые года», когда им выпала судьба искупать незаслуженную вину в Сибири, в Узбекистане, в Приаральских песках. Вспоминали, а ещё пели (дед Иван и апа Айше обладали чудесными голосами). Какое же это было наслаждение – вечерами, после сложных полётов, напряжённого трудового дня, когда спадает выматывающая жара, собраться за дружеским, хлебосольным столом, во дворе и просто пообщаться с друзьями. И ещё один немаловажный факт для получения удовольствия от таких общений – в Аральске почти не было зелёных насаждений, поэтому не было комаров (были змеи, пауки-тарантулы, каракурты, а вот кусачих комаров не было).
Несколько раз я пытался выведать у апа Айше – почему она до сих пор одна, неужели за всё это время не встретила достойного мужчину, чтобы вместе пройти все невзгоды такой тяжёлой жизни. Но она всегда, смущаясь, отвечала:
– Лучше моего Ивана – нет никого во всём мире!
Такая оценка своего любимого вызывала уважение.
Свободное копирование
