МОЙ ПЕРЕЕЗД В МОСКВУ
Я живу в Зеленограде три года. Почему я переехала по сути в чужой для меня город? Почему я оставила обжитую за годы квартиру и город, до боли ставший мне родным? Почему я оставила друзей, с которыми шла одной тропой долгие годы?
Вопросов много. Ответ один: непредвиденные обстоятельства заставили меня не раздумывая безоглядно принять это нелёгкое решение на склоне своих лет. Мы никогда не знаем, что нас поджидает завтра. Отъезд сына и его семьи за границу вызвал во мне ответную реакцию: я должна сохранить его Дом. Дом – это не просто крыша над головой, это ощущение уверенности в себе и защищённости. Мне хотелось, чтобы мой сын чувствовал, что его Родина – Россия, и там, в его Доме, его ждёт Мать. А с возрастом это трепетное чувство усиливается, и «дым отечества» для нас становится «и сладок, и приятен», когда «постранствуешь, воротишься домой».
Вторая сторона – это судьба Вовы. Рославль, думала я, будет для него той спасательной ниточкой, которая выведет его из безысходности, сложившейся вокруг него в Риге. Рославль для него – это прежде всего Россия, «отеческие гробы», работа, кусок ухоженной земли и квартира, в которой он не раз бывал. И мне было радостно, что в ней будет жить брат и я буду там гостьей.
Было ещё одно для меня утешение: в Зеленограде живёт мой брат, его семья, и я не буду там совсем одинокой. Я, конечно, знала, что переезд – дело нелёгкое. Это душевная травма, смена твоего динамического стереотипа...
Мне не хочется рассказывать, сколько я в первый год претерпела терзаний, сомнений, разочарований. Когда один в четырёх стенах, день кажется годом... но я поняла: надо взять себя в руки, найти отвлекающие занятия и продолжать жить... Да, я летела из Зеленограда, как на крыльях, в Стародуб, Брянск, Рославль... но, побывав у сестры, подруг, даже в бывшей моей рославльской квартире, я стремилась скорее вернуться Домой! Там витает мой свободный Дух! Там мои вещи согревают меня, и туда приходят письма, их много и отовсюду: из Павлодара, Смоленска, Калининграда, Унечи, Луганска, Киева, Днепропетровска, Брянска, Серпухова, Ярцева, Дубровки, Ростовской области... Получить письмо – это радость, но написать ответ, выплеснуть букет эмоций и погрузиться в иной мир – это счастье, вот почему переписка в моей жизни даёт мне прибавление энергии, эмоциональный заряд и ощущение своей значимости в определённом кругу моих людей.
Лиля, Настя, брат также помогли мне освоиться на новом месте: звонили, беспокоились, посещали.
Так потихоньку я стала привыкать к Зеленограду, его широким проспектам, многоэтажным домам, соседям, поликлинике, рынку, ценам, даже к людям, которые поначалу мне казались дерзкими и нагловатыми.
У меня стали бывать мои милые подруги по институту – Зоя и Рита. Рита – добрая, мягкая, чувствительная, порядочная, стремящаяся к общению со мной, и Зоя – неугомонная, преданная, верная, она дважды побывала у меня, приехав из Серпухова. И ещё одна радость: мой обязательный брат Шурик разыскал нашу землячку Ираиду Егоровну, живущую у дочери Светы – кумы моей сестры. Теперь я часто с ними встречаюсь или разговариваю по телефону. Бальзам на душу!
Пути Господни неисповедимы! И Мария Николаевна Кольцова, моя рославльская соседка, тоже живёт в Москве у дочери Гали, и Юрочка, которого я выучила первой грамоте, любимец моего мужа и друг Миши, внук Марии Николаевны, – тоже здесь, я с ними общаюсь: встречаемся, разговариваем, пьём чаи. Юре читаю морали по старой привычке, а он... «Васька слушает да ест».
Так постепенно я перестала горевать, хотя, конечно, меня по-прежнему тянет в Рославль, там кладбище, мой огород... мои яблони, сливы, груши... больше всего их жалко!
Спасибо Лиле и Насте: они выводят меня время от времени «в свет»: то в Римскую оперу в Кремлёвском дворце, то на мюзикл в «Эрмитаже», то на концерт О. Погудина, а с Шуриком дважды слушали камерный оркестр с солистами и виолончелисткой Мариной Тарасовой и даже ходили недавно на встречу с Глазьевым – депутатом Государственной думы. Это мне по душе!
А теперь вот я жду моих детей. Я их скоро увижу... когда я думаю о встрече, радость как-то омрачается предстоящими расставаниями... трудно и долго привыкаю к одиночеству...
Пока же я радуюсь весне: открою окно – и черёмуха протягивет свои сочно-зелёные ветви мне прямо в руки, а берёзы на голубом небе, высокие и очень стройные, кажутся такими трепетно трогательными и ажурными. Когда они выросли? Как бушует и торжествует природа у моего окна! Глядя на эту сказку, ловишь себя на мысли: как хороша земля! Вот она, жизнь, ликующая, прекрасная, и как не хочется думать о той стране, где «тишь и благодать...» и куда, хочешь не хочешь, а придётся, как говорил мой любимый Есенин, «бренные пожитки собирать». Пока же – суд да право (любимое изречение моей мамы), – я спою вам чудесные стихи Тютчева. Их поют (именно стихи!) на музыку Свиридова:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней,
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба охватила тень,
Лишь там, на западе, горит сиянье,
О, погоди, вечерний день,
Продлись, продлись, моё очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность,
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность...
Во втором четверостишии есть небольшие отступления от авторского текста, но именно поют так, как у меня, стихи в таком варианте лучше ложатся на музыку.
Вы мне подпели?
Свободное копирование
