Письмо 25
НА ГРАНИ СМЕРТИ
В 1974 году я рассталась с 3-й школой.
В школе № 6 мне предложили хорошую нагрузку: 24 часа, классное руководство в 8 классе. В школе № 3 мои часы потребовались новому директору школы, а я пришла в 6-ю школу на её место. Для учителей 3-й школы мой уход был шоком, разваливался коллектив, пришли другие люди.
6-я школа, в которой я отработала 26 лет, была совершенно иной. Очень много классов, учителя работали под каким-то невидимым прессингом, отношения между учителями и администрацией носили строго официальный характер, учителя жили и работали каждый сам по себе. В общем, я очень сожалела, что так необдуманно ринулась в «боевую, кипучую бучу».
Три месяца я билась, чтобы заставить ребят тихо сидеть на уроке и внимательно меня не только слушать, но и запоминать. Я знала, что мне надо их увлечь, увести за собой в иной мир, надо каждый урок превратить в интересный моноспектакль. Но не так это просто сделать. Ведь я новый учитель, меня нужно прощупать, увидеть мою реакцию на их гадости, и мне приходилось обращаться к жёстким мерам. Понеслись в мой адрес клички исторического плана: Наполеон, деспот, фараонша. Но... не на ту напали!
Через три месяца единоборства я их усадила, как хотела, спрашивала по полной программе, вызывала родителей, если ученик шёл на конфликт со мной, а главное – моими уроками дети стали хвалиться, считали честью получить у меня «пятёрку» и охотно шли на контакт со мной.
Особенно трудно работать мне своими методами было в 10-х классах. Класс, где я была классным руководителем, на 70% состоял из мальчиков, его нужно было пасти на каждом шагу: то окно кто-то разбил, то деньги отобрали у кого-то из малышей, то подрались, то не вымыли класс и т. д.
Напряжение даром не прошло. 30 мая 1975 года после последнего урока учебного года я, выйдя из школы, потеряла сознание. «Скорая», больница, пункции из позвоночника, дикая боль в голове и страшный диагноз: субарахнаидальное кровоизлияние, сочетанный инсульт, потеря памяти... 16 дней и ночей я была на грани смерти. Профессор Лапицкий вынес приговор: «Готовьтесь...».
Очень помогли мне Шурик и Лиля. По их просьбе их влиятельный в медицине дядя Лили В. С. Яснецов прислал сразу же профессора-нейрохирурга из Смоленска Воробьёва, потом их моральная поддержка. Моя свекровь, Самуил посещали меня каждый день, мама и сестра приехали навестить меня, Нина Смольская прислала баночку лесной тёртой с сахаром земляники, тётя Соня каждое утро пешком шла в больницу со своими коржиками... в общем, обо мне все заботились, и я поняла, как важна поддержка в такие трагические дни!
Пророчества профессора не сбылись. Я выздоровела. Мне был 41 год, мой Гриша лежал в больнице с болезнью желтухой, и я должна была выздороветь, я хотела жить.
С баночки земляники началось моё выздоровление. Я почувствовала божественный запах лесной ягоды, принесённые моей незабвенной свекровью «бурачки» вызвали во мне аппетит, и я впервые за 16 дней охотно поела. Это было началом победы над болезнью. Мои близкие люди, чудесные врачи Фролов В. А. и Гришанова Н. К. давали мне правильное лечение, несли с собой душевный комфорт и веру в выздоровление. 56 дней на койке. Нельзя встать, нельзя резко повернуться. А потом дали больничный на три месяца и инвалидность II группы...
Когда я после болезни приехала на консультацию к тому же Лапицкому, он неподдельно был удивлён: «Это вы? Восстановились?» – и только тогда я поняла, что свершилось чудо. Я жива!
С большим трудом я упросила председателя ВТЭК дать мне разрешение работать, хотя бы на 6 часах (одна треть ставки), я тогда думала о жизни, стаже, пенсии. Мне нужен был отвлекающий фактор от всего пережитого.
Так вот и дожила до 70 лет. Человеческий дух и воля всегда сильнее мрачных предреканий эскулапов. Солженицын усилиями воли победил рак, я победила неминуемую смерть. И я этим горжусь и благодарю Бога: он услышал меня, пожалел моих родных, этих святых людей, сына и по сути такого несчастного мужа. Спасибо всем, кто думал обо мне, любил и жалел меня.
Свободное копирование
