Письмо 11
РАДОСТИ И ПЕЧАЛИ
Миша, как бы мы ни старались избежать неприятных ситуаций в нашей жизни, они неизменно случаются. Иногда по своей наивности и глупости совершаешь непростительные ошибки, потом приходит раскаяние, но уже ничего изменить нельзя, и где-то глубоко внутри тебя постоянно ноет незаживающий рубец...
... Была у меня по педучилищу прекрасная подруга Сима Бондарь – украинка из пограничного со Стародубским районом украинского городка Семёновка Черниговской области. Она и говорила с малороссийским акцентом, и знала много украинских песен. Как сейчас, вижу её изумительно белые с ямочками на пальцах руки, платье в клеточку с галстучком, чёрное пальто с котиковым воротником... Мы с ней на I и II курсах жили вместе, на одной квартире. Славная девочка! Добрая, мягкая, чуткая. Она привозила из дома лакомство – маринованные грибы (её отец был грибоваром), суп мы варили один на двоих и спали на одной кровати. Я её очень любила, и мы с ней часто приезжали на выходной в Пятовск. У Симы были прекрасные математические способности, она решала задачи лучше всех в классе, а вот по русскому языку выше «четвёрки» не поднималась.
На госэкзамене по русскому языку произошло непредвиденное.
Писали диктант. Сима сидела за первым столом, я – сзади неё. Повернув голову, она спросила меня, какую букву, «о» или «а», написать в каком-то слове. Я ответила, как написала я, но она ослышалась и исправила правильное написание на ошибку. Естественно, она получила «4», диплом с отличием ей не дали, а ко мне изменилось отношение класса: все подумали, что я её «подставила». Я плакала, доказывала, что это не так, но всё было против меня, и тут ничего не поделаешь.
Расстались мы трогательно, но с оттенком печали и разочарования...
А далее ещё хуже!
Сима заболела. Симптомы её болезни проявлялись уже на III курсе: у неё немела рука и болело плечо. Сима поступила в институт, но учиться не смогла: началась болезнь позвоночника, она слегла и не могла ходить.
Мы переписывались, она писала уже неровным почерком мне о своих печалях, болях, я старалась её поддержать... Но вот умерли как-то сразу её родители, и сёстры отправили её в дом инвалидов в Новгород-Северский. Я тогда уже работала, у меня родился Гриша, и я всё откладывала свою поездку к ней. Последнее письмо от неё мне пришло написанное чужой рукой. Она ослепла, лежала без движения, полностью парализованная. Она просила приехать к ней проститься. И тут я испугалась. Я не хотела увидеть её в таком состоянии и не поехала. Я не могу простить себя до сих пор, я поступила подло и недостойно. Прости меня, дорогая Сима! Я всегда, бывая в церкви, ставлю за твой упокой свечу и всегда несу тебя в своей душе. Я так виновата перед тобой дважды: и за недоразумение на госэкзамене, и за своё малодушие. Если б можно было исправить, вернувшись в прошлое, все эти мои ошибки, я бы многое отдала за это!
Вот что значит жить по совести, как учил папа. Оступишься даже один раз – и совесть будет до конца жизни напоминать тебе об этом...
Отношения со второй моей подругой сложились совершенно по-другому. Это Вера Кочергина (сейчас Анциферова) из с. Добрунь, что под Брянском. Более 40 лет мы с ней дружим и уже не представляем своей жизни друг без друга.
Высокая, белокурая, сероглазая и очень весёлая. Хохотушка. Все четыре года учёбы мы с ней дружили, делились своими тайнами, бегали в парк на танцы, пели песни...
Потом Вера уедет работать в Хабаровский край по назначению, будет мне писать, и мы опять встретимся тогда, когда Вера вернётся, выйдет замуж и родит первенца. С этих пор мы не расстаёмся. Когда я еду из Рославля в Стародуб, я обязательно навещаю свою подругу. Иногда ночую у неё, несколько раз были с ней на даче. Как-то мы с ней начали петь, лёжа в траве, пели долго, на два голоса. Вдруг сосед по даче: «Что же вы замолчали? Вы поёте, как артистки...».
Я так счастлива от мысли, что я, скажу без излишней скромности, умею хранить и нести дружбу через годы. Как я смогу жить, если не будет со мной рядом Веры, Нины, Нади Власенковой? Умерли Андрей Марченко и Миша Стажков, и земля без них стала менее уютной... Мы все умеем выслушать друг друга, сопереживать, прийти на помощь и готовы чем-то пожертвовать во имя самого святого – нашей многолетней дружбы...
Все мои подруги бывали у меня в Пятовске, и мама встречала их радушно.
Вспоминается случай.
Мы с Верой решили поехать к нам в Пятовск на лыжах. Надеть нечего. Вера в школьном коричневом платье, поверх – шерстяной вязаный платок. Я – во фланелевой кофте и шароварах. Отправились в путь. Поднялся жуткий ветер, потекла позёмка, а потом повалил и снег... Мы торопимся, но холод сковывает руки, ноги, коченеем, хоть ложись и умирай!
«Приехали» за два часа (вместо часа), мама глянула и с бранью набросилась: «Да вы сдурели! Раздетые, в такой холод! Скорей – на чарену!».
Отогревались долго... но ведь и возвращаться надо. Завтра ответственные занятия!
Обратный путь был полегче. Что-то мама дала надеть, приутих ветер... с собой кошёлка с продуктами, за пазухой – горячий хлеб... Что положила мама в кошёлку? Буханку хлеба, банку (3 литра) молока, килограмма два картошки, немного квашеной капусты... сала грамм 300. Нелёгкая поклажа, да нас двое, несём по очереди...
... С Симой всегда ели одно и то же: картофельный суп, приправленный поджаренным сальцем, три раза в день, да кружку молока или чаю.
Думалось о еде постоянно, особенно преследовал запах горячего хлеба из печки, что пекла мать. Получу крохотную стипендию – надо купить чулки, штапель на платье, конфет мальчикам – братьям, книжку Шурику, заплатить хозяйке за квартиру. Оставишь себе лишь на кино и песок к чаю.
Вот как жили и учились крестьянские дети в моё время. Летом проще: яблоки, груши, молодой картофель, блинов мама напечёт... А жить на стороне без средств... очень трудно. А как жили мои братья вдали от родного дома и тепла материнских рук?.. Тяжело досталась нам всем учёба и наши дипломы. Но мы были упорны и сильны духом...
... Соберёмся вместе с подругами, выпьем по бокалу вина, начнём вспоминать о нашей юности, и мы понимаем, что мы были тогда молоды и потому – счастливы...
А вот сейчас есть и приличная одежда, и всё на столе, и дети выросли, живи себе да радуйся! Ан нет! Уходит здоровье, гнут годы к земле, пропадает интерес к благам и богатству (хотя у кого оно есть?)... мы уже не похожи на тех, молодых, какими были, и только встречи и воспоминания о счастливом времени по-своему греют душу и наполняют жизнь каким-то смыслом.
«Как молоды мы были!»
Свободное копирование
