Мама больше находилась дома, чем на работе и занималась с братиком Сашей. Бабушка «нещадно» эксплуатируя нас – Сестру, меня и Полину, завершала свою весенне-огородную страду. Вскоре ряды посаженного картофеля зазеленели всходами и мы, вооружившись тяпками, рыхлили землю и уничтожали сорняки. Грядки с редисом и луком начали благодарить наши труды: целыми днями мы хрустели краснобокой редиской и ели с хлебом зелёные перья лука. А вот огурцы, высаженные на высокие навозные гряды, только-только выкинули из-под разлапистых зелёных листочков жёлтые соцветия, которые мы ежедневно рассматривали в надежде увидеть завязи – маленькие огурчики. Бабушка превратила наше нетерпение в полезную деятельность - заставила поливать водой огурцы утром и вечером и один раз в день остальные грядки. Так что хлеб свой мы не задаром ели, как говорила бабушка, поощряя этими словами наши старания.
В воскресный день, обычно, приходил из города старший брат Аркадий и сообщал нам новости и хорошие и плохие. Хорошая новость – это то, что курсы радистов он успешно окончил и ждёт направления на работу по новой специальности. В начале июня месяца будет комплектоваться специалистами экспедиция геологоразведочной партии на Алтай и его, как радиста, включили в её состав. Плохая новость заключалась в том, что его не отпускают с завода, объясняя тем, что он работает мастером на участке сборки истребителей и его, как мастера, заменить некем. Так что брат ждал положительного решения начальства, и надеялся, что окажется у геологов. А самая плохая новость – это то, что отец в одиночестве пёт водку, а потом бегает по квартире и во весь голос материт Сталина и спорит сам с собой. Брату приходится жить дома и буйные вечерние отцовские «выступления» терпеть и следить за тем, чтобы крамольные выкрики отца никто не услышал.
Мама с бабушкой, выслушав брата, сидели с сумеречными лицами и молчали, думая каждая о последствиях, если не дай Бог, кто сообщит в «компетентные органы» о «художествах» отца.
- Соня, - заговорила бабушка, – Николая понять можно. Обида за пережитое в тридцатые годы, работа на износ во время войны – всё это подорвало его здоровье, а тут конец войне – вот и расслабился. Знаешь, наведаюсь-ка я к Николаю. Завтра с Ариком и отправлюсь.
В детстве время тянется нереально долго. Кажется, день никогда не закончится. Он такой бесконечно долгий, столько событий происходит за день, что когда вечером уставший, добираешься до постели, то засыпаешь мгновенно.
Мне казалось, что бабушка так давно ушла в город налаживать жизнь отца, что её и никогда и не было. Заботы по дому, полив огорода, развлечения, которые мы устраивали себе, совершенно поглощали всё наше время и мы просто забыли о бабушке. Июнь месяц жарил ярким солнцем. Дождей не было. В лесах поспела земляника, на южных склонах оврагов не всегда красная, но ароматная – клубника. Мы с сестрой в компании друзей ходили в лес собирать ягоду. Полина с Сашей на руках провожала нас и оставалась дома, как говорила, жданки переживать. А вечером мы с сестрой угощали семейство земляникой и рассказами о местах, где её собирали. Рассказывали, что в лесу на полянах и в оврагах столько ягод, что собирали землянику горстями. Мама посмеивалась, слушая нас, а вот Полина и верила и не верила. Мама, видя, как Полина завидует нам, обещала отпустить её с нами за ягодами в выходной день.
День проходил за днём, а бабушка не возвращалась. Да и брат нас давно не навещал: наверное, улаживал с заводским начальством своё увольнение, а может, оформлялся к геологам, думали мы и ждали новостей из города. Как водится в таком состоянии, всегда занимаешь себя чем-нибудь, чтобы отвлечься от дурных мыслей. В эти дни у меня появился новый друг – Вовка Резепов. Вовка жил в городе, а на лето приезжал в деревню к своему деду.
Свободное копирование
