7
И вот наступил день, когда мама не смогла утром встать с постели, лежала на кровати и охала. Отец так быстро оделся, будто пожар случился и убежал на завод. Полинка из комода достала чистое бельё и помогла маме одеться. Вскоре вернулся отец, и с ним пришла медицинская сестра. Они вдвоём под руки повели охающую маму на улицу к санитарной машине, стоявшей возле подъезда нашего дома. Пока спускались по лестнице со второго этажа из квартир нашего подъезда выходили соседи и провожали маму весёлыми напутствиями. Мама охала, а все улыбались и ободряли отца, который выглядел очень растерянным. Весь день мы провели в тревожном ожидании вестей из больницы. То страшились неизвестности, то суетились, передвигая мебель, высвобождая место для кроватки-качалки, предназначенной новому члену семьи, то заслышав стук открывающейся двери в подъезде дома, выбегали на лестничную площадку и ждали – может, пришёл папа. Наконец, вечером, усталый, но по-особому весёлый пришёл отец и нас обрадовал:
– Родился мальчик! Мама чувствует себя хорошо и на удивление врачам, готова вернуться домой.
Отец отправил сестру за старшим братом. Только Полина собрала ужин, как в дверь ворвались сестра с братом. Отец из своих «тайных закромов» достал бутылку спирта, наполнил им свой стакан и к нашему удивлению плеснул немного спирта в другой стакан и, передавая его брату, проговорил:
- Раз ты у нас самостоятельная личность, можно сказать вполне взрослый человек, попробуй эту гадость!
Арик выпил, сидел и дышал, как рыба, вытащенная на бережок. Из глаз у него текли слёзы. Он закашлялся, выскочил из-за стола и стал пить холодную воду из-под крана. Отдышался. Сел за стол и выдавил из себя слова:
- Фу, ты! Как это зелье только пьют!
Новый день чистотой рассвета и голосами из радиотарелки давал нам надежду на радостную счастливую жизнь, которая должна вот-вот наступить. Диктор Левитан сообщал об очередных победах Красной армии на территории врага. Голоса неизвестных нам людей, убеждали, что необходимо ещё чуть-чуть потерпеть и наступит мир, а с ним и счастливая жизнь и почему - то всегда эти речи заканчивались словами сказанными великим и любимым вождём всех времён и народов товарищем Сталиным: «Враг будет разбит, победа будет за нами!». Мы и без этих слов понимали, что так случится: наши родители много рассказывали нам о бедах пережитых народами России и о том, что страна всегда возрождалась несмотря ни на что. Мы знали и про татаро-монгольское иго, и про польское нашествие в смутные времена, и про войну 1812 года с французами, которые замерзали в России, как замерзали в русских снегах фашисты. Про революцию 1917 года так много знали, что были уверены, Россию никто никогда не завоюет. Радость пришла в наш дом: привезли маму с новорожденным мальчиком, братом, чему я особенно был рад: теперь я серединка между старшим братом и меньшим. Братика положили на подушку в кроватке. Мама распеленала младенца. Он шевелил ножками и ручками. На том месте, где был пупок, красовались крест - накрест белые наклейки. Глазки были маленькие, и, казалось, ни на кого не смотрели. Голову покрывали чёрные волосы с рыжеватым оттенком. Рассматривая братика, я невольно вспомнил того, другого, которого не было в живых – Игоря. Наверное, поэтому ни к кому не обращаясь, спросил:
- А как его зовут? - и добавил. – Игорем тоже? – но мама мне не ответила, а отец сразу помрачнел. – Балда! – обозвала меня сестра.
Мама подозвала отца. Мы стояли возле младенца и придумывали ему имя.
- Назовём его Сашей, - наконец, перебрав много имён, которые никого из нас не устраивали, предложила мама.
- Нет, - возразила сестра и пояснила, почему ей не нравится это имя. – Имя женское! Взрослым станет, и что его будут звать тётя Саша!?
- Светлана, это имя носят и мужчины и женщины, оно очень красивое. Моего отца, вашего деда, звали Сашей, то есть Александром. Можно мальчика и Степаном назвать, как звали отца папы, другого вашего деда, - убеждала сестру мама.
Отец улыбался, наверное, подумав о благозвучности сочетания имени с отчеством, предложил:
- Назовём Александром! - и стал произносить. – Александр Николаевич, - и потом. – Степан Николаевич, - несколько раз произнёс эти словосочетания и сделал такое заключение. – Лучше звучит – Александр Николаевич, чем Степан Николаевич. Меня зовут-величают – Николай Степанович и если вместе произнести - Степан Николаевич и Николай Степанович, то запутаешься и в Степанах и в Николаях, - засмеялся. - И будет вашему брату имя – Александр! С моим выбором имени вы согласны?!
На этом имени и остановились, и вот он Александр, а не просто новорожденный, лежит на подушке и плачет. И вновь я вспомнил умершего братика Игоря, когда Александр, умостившись на руках у мамы, припал к её груди и замолчал, насыщаясь молоком.
Свободное копирование
