В школе ученики готовились к встрече Нового года. Не привлекая внимания ребят, занятых украшением ёлки, мы с сестрой проникли на второй этаж, и, как следует, всё там рассмотрели. Ухитрились тайком от всех принести домой понравившийся нам какой-то прибор, внутри которого были - керосиновая лампа, зеркало, увеличительные стёкла и торчащая из него трубка с линзами. Дома мы с сестрой возились с этим прибором, старались понять, для чего он сгодится. Мама, увидев, чем мы заняты, назвала прибор волшебным фонарём, и стала расспрашивать, где мы нашли такую старинную вещь. Узнав подробности нашего воровства, ругать нас не стала, а сказала, что такому чуду нечего зря пропадать. С учительницей мама обещала договориться, чтобы прибор остался у нас. Мама в тот же вечер наладила волшебный фонарь, и мы, на белом боку печки, вставляя в фонарь одно за другим стёклышки, смотрели до поздней ночи чудесные картинки. И так повелось у нас почти каждый вечер.
Из этого опыта мы с сестрой пришли к выводу, что с пользой для себя можно и стащить, что «плохо» лежит. Правда, и прежде, когда голодали, крали на рынке у торговок съестное и нас за это особо не ругали. Так раз за разом в нашем подсознании откладывалось понимание того, что не велик грех, если от многого отнять немного для себя, если очень хочется. Никакими моральными нормами вообще не стоит руководствоваться, хочу – вот и вся мораль. Может эта мораль – мораль вора и укоренилась в нас потому, что мы видели, все так поступают.
В декабре перед самым Новым годом стояли крепкие морозы. На улице приходилось дышать, прикрыв нос и рот варежкой. Из печных труб дым поднимался столбом и постепенно растворялся в вышине. Солнце к концу дня висело над горизонтом багровым колесом, и от его холодных лучей снег казался розовым.
В школе, в классной комнате, упираясь в потолок макушкой, украшенная самодельными игрушками, наполняя помещение ароматом хвои, стояла сосна, изображавшая ёлку. На сдвинутых к стене партах лежала наша верхняя одежда, а возле печки, прижавшись к её горячим, окованным железом бокам, сгрудились первоклашки, всё ещё никак не согревшиеся от уличного холода. Ребята постарше, в ожидании начала праздника, бегали друг за другом вокруг ёлки.
С улицы послышался скрип саней, негромкие голоса, дверь отворилась – вошли мама, следом за ней в тулупе, с палкой-посохом в одной руке и мешком с подарками, придерживаемым другой рукой, вошёл дед Мороз.
- С Новым годом! С Новым годом! – и, содрав сосульки льда с ватных усов, скороговоркой забубнил. – Поздравляю вас ребята! Желаю вам успехов в учёбе, здоровья вашим мамам, и дождаться в Новом году победы над немцами!
Мы сразу догадались, кто был наряжен дедом Морозом:
- Дядя Миша! Дядя Миша! - запрыгали вокруг него первоклашки и вразнобой кричали. – Что в мешке, какие подарки принёс нам?!
Ученики постарше запаслись терпением. Учительница захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание детей.
-Дети! - обратилась она к притихшим ученикам, - мы сегодня празднуем приход 1945 года! Красная армия под командованием нашего любимого вождя товарища Иосифа Виссарионовича Сталина выгнала врага с нашей земли. Ваши отцы скоро победят фашистов, и вернуться домой…
Учительница так долго говорила, что все устали. Дед Мороз упрел в тулупе, сбросил его с себя на пол, под ноги, отцепил с лица ватные усы и бороду, подсел к печке, закурил. Едкий махорочный дым, чтобы нас, детей, не травить, старательно выдувал сложенными в трубочку губами за дверку в топку. Наша мама, расстегнув полушубок и сняв с головы платок, сидела на краешке парты. Слушая речь учительницы, то усмехалась, то становилась серьёзной и дождавшись паузы в потоке славословия Сталина, захлопав в ладоши, скороговоркой проговорила:
- Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Учительница, будто очнувшись от транса, в который погрузила себя собственной речью и которую никак не могла закончить, боясь, что не всё сказала о Сталине, что должна была сказать (как-никак она была секретарём партийной ячейки села), и как бы, сбросив с себя непосильную тяжесть, радостно выкрикнула:
- Всё! С Новым годом дети!
Выстроившись в линейку возле ёлки, девчонки запели о ёлочке, которая росла в лесу, но безжалостно срубленная старичком, вдруг оказалась у нас в школе, радуя детей и взрослых. Петь то спели, но стихи под ёлкой рассказывать стеснялись. Учительница одного за другим, словно на уроке, вызывала учеников к ёлке. И дело пошло. Все оттараторили вызубренные к празднику стихи. Мне понравилось стихотворение о пионерском галстуке, который надо беречь, так как он с красным знаменем цвета одного.
На улице потемнело и взрослые решили, что праздник пора завершать. Мама вместе с дедом Морозом – дядей Мишей раздали детям подарки. Всем хватило. Ребята, наконец, получив подарки, открывали, хрустящие пергаментные пакеты и радостные возгласы детей заполнили класс:
- Смотрите! У меня мандарины!
- И у меня!
- И у меня! – звенели со всех сторон голоса.
Дядя Миша и мама радовались не меньше ребят: две недели тому назад дядя Миша по поручению нашей мамы съездил в Новосибирск, где с превеликим трудом добыл ящик мандаринов, которым мы сегодня так радовались. Затемно дядя Миша на лошади развёз детей по домам.
Дома нас дожидалась помощница мамы. Стол к новогоднему ужину был накрыт. После шумного и весёлого школьного праздника дома было тихо и скучно. Мамина помощница хлопотала вокруг стола, переставляя приборы и посуду, и улыбалась, поглядывая на нас с мамой. Мама, раздевшись, подсела к столу и вдруг удивлённо воскликнула:
- Откуда колбаса, пряники, печенье?!
Створка двери в комнате приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулась сначала рука, за ней голова и вот, надо же – вышел из распахнувшейся двери папа.
- Ура! - закричал я, - и бросился к отцу.
Ужин подходил к концу и лишь тогда отец сообщил, что завтра ему необходимо возвращаться в город: отпустили с работы всего на один день. От отца узнали причину, по которой не смог приехать старший брат Аркадий: у него начались выпускные экзамены на курсах мастеров. Отец привёз неожиданный «подарок» для мамы от прокурора - письмо. Прочитав письмо, мама сидела, опустив голову.
- Чем «порадовал» прокурор? – спросил отец.
- Ты разве не прочёл письмо?
- Нет, письмо адресовано тебе!
- Всё оказывается не просто, - заговорила мама. – Прокурор пишет, что на маслозавод с ревизией направляется комиссия. Возглавит комиссию инструктор из горкома партии, курирующий продовольственное снабжение города. Директор треста, несмотря на отправленный прокурором в обком партии положительный отзыв о состоянии дел на маслозаводе, никак не может успокоиться и настоял на дополнительной проверке моего хозяйствования. Прав был прокурор в том, что руководство треста хочет заменить меня своим человеком. Догадываюсь о причине: не отправляю «подарки» ни в трест директору и не даю ни шиша его ходатаям, которых он частенько, якобы, с очередной ревизией присылает на маслозавод. Мама задумалась. Долго молчала. Мы ждали, что она ещё скажет.
- Николай,- обратилась она к отцу. - На шестом месяце я и мне день ото дня становится всё труднее справляться с работой, а теперь ещё эти склоки! Напишу заявление в трест маслопрома с просьбой освободить меня от должности заведывания маслозаводом. Отвезёшь заявление в трест, а копию – в Коченёвский райисполком: знаю, очень нужны специалисты для сельского хозяйства, а я дипломированный агроном. Может, всё, что происходит и к лучшему!
Так мы с сестрой узнали, что скоро опять сменим место жительства, опять появятся новые друзья. Такой поворот событий в нашей жизни не огорчал: мы привыкли к бесконечным переездам, к новым знакомствам и естественно жаждали новых впечатлений.
Получалось, что с 1936 года наше разделённое на части семейство находилось в постоянном движении. Будто какая-то властная сила срывала нас с только что обжитого места и перемещала в другое место, чтобы вскоре вновь нас переместить куда-нибудь. Что за сила? что за власть? В те годы трудно было понять, да и сегодня не удаётся до конца это осмыслить. А, может, это проведение позаботилось о том, чтобы мы в полной мере натерпелись реальностей того времени и научились ценить то, что посылается нам свыше, как испытание. Чтобы мы, в конце концов, осознали, что в этом мире, в этом сообществе людей изуродованных морально партийно-идеологической пропагандой и превращённых властью в бессловесных рабов, нужно приложить много сил и старания, чтобы пройти свой жизненный путь достойно, как подобает человеку, но не животному.
Свободное копирование
