Опоздание к прошлому. Глава 16
ЛОЖЬ ВО СПАСЕНИЕ?
За кулисами Саша усадил меня в кресло, принёс стакан воды и, присев передо мной на корточки, гладя мне руки, тихо заговорил:
Мир останется лживым,
Мир останется вечным,
Может быть постижимым,
И всё-таки бесконечным...
От звука знакомых стихов, от неожиданной поддержки почти незнакомого мне человека, от вдруг обнаруженной в себе силы духа, я тихо засмеялась и впервые с интересом посмотрела на Сашку.
- Откуда ты знаешь эти стихи? – спросила я.
- Я не только эти стихи знаю. Я и сам пишу немного... – улыбнулся он мне в ответ. – Я рад, что ты оклемалась. Вообще, ты здорово выступила...
Наш тихий разговор прервали Фира и Розэтта.
- Как ты себя чувствуешь, Натка? – с тревогой заглядывая мне в глаза, спросила Фира.
- Нормально, - пожав плечами, ответила я.
- Спасибо тебе за отличное выступление и прости нас, что тебя не поддержали. Почему-то стало страшно... Сама не могу понять, что со мной случилось... – продолжала извиняться Фира.
- У тебя есть ещё возможность поправить положение. Пойди и скажи правду, - ухмыльнувшись, ответила я.
- Нет... – вмешалась Розэтта. – Собрание закончилось... Своё решение Наталья объявит в приказе через пару дней. Но ты, Натка, классно выступила. Так им всем врезала! Ты же им всю правду сказала! И почему парторг врал, что каждый день актёры ходят на занятия? Кроме Лидки и Игоря, я никогда никого из них не видела! И чего они взбесились?
- Они взбесились, потому что ты струсила и тоже соврала, - констатировал Сашка.
- Конечно, струсила! А что ты хочешь, чтобы меня завтра же выгнали на улицу?! Куда я пойду? Опять в дворники или в уборщицы?! Вот Ирма - уж точно гадюка! Всё хвасталась своей смелостью, что выступила тогда, а сама сегодня не пришла... Ну, падла! Всех подставила! Пусть только появится здесь... Я ей так по морде врежу!..
- Ладно... Не распаляйся больно... – грустно урезонила Розэтту Фира. – Пошли домой.
- Может быть, пойдём ко мне домой? – предложил Сашка. – Посидим, потреплемся, винца выпьем за Наткину смелость... Пошли?
- Нет... – сказала Фира. – Боюсь, её выступление нам дорого обойдётся.
- А пожрать у тебя дома есть? – не обращая внимания на уныние Фиры, оживилась Розэтта.
- Есть... – засмеялся Сашка. – Что-нибудь найдём, потом ещё подкупим... Пошли, Ната?
- Пошли, пошли, Натка! – заторопилась Розэтта. - Чего выпендриваться, когда приглашают?!
Дома у Саши вечер прошёл в разглядывании фотографий Китая, где он школьником два года прожил с матерью. Она преподавала там русский язык и, если бы не Сашкино хулиганство, из-за которого китайское посольство попросило заменить педагога, жила бы там с сыном ещё несколько лет. А сейчас она на пенсии, заслуженная учительница Российской Федерации, на общественных началах работает в райкоме партии.
Жили они с матерью на Таганке в ужасном покосившемся бараке на Большой Коммунистической улице. Маленькая комнатка их коммунальной квартиры была полна книг. Саша брал с полки очередной томик незнакомых мне поэтов и читал свои любимые стихи. Очень смешные фамилии были у поэтов... Саша Чёрный, Андрей Белый, какой-то Блок... Стихи были непонятные, но очень звучные, музыкальные, и Саша читал, как бы подчёркивая их ритм.
От выпитого вина, еды Розэтта чуть захмелела, а ритм стихов вогнал её в сон, и она задремала. Заметили мы это, когда пришла мама Саши – маленькая, седая горбунья. Она доброжелательно с нами познакомилась, пожурила Сашу и нас за вино, беспорядок на столе и сразу начала всё убирать. Намёк понят... Пора уходить.
Часов до одиннадцати вечера мы стояли с Сашей у моего подъезда, и всё говорили и говорили о работе, о родителях, о стихах, о себе... Нам оказалось интересно друг с другом, и мы договорились о следующей встрече.
До долгожданного отпуска осталось несколько выездов в лагерь, и я была рада, что, наконец, кончатся укоры Анатолия Михайловича за моё не дипломатичное выступление на собрании. Остановить его нудные назидания и рассуждения о жизни могла только Елена Сергеевна.
- Хватит болтать, Анатолий! – резким дисконтом обрывала она его речь. – Ты всем уже надоел.
