В. И. Качалов - 1

В. И. Качалов[1]

В одной из своих лекций А. В. Луначарский метко назвал Московский Художественный театр "созданием русской интеллигенции". Разумеется, в общей перспективе можно назвать созданием русской интеллигенции и Московский Малый театр, да и театр русский вообще. Но интеллигенция, в лице Шаховского, Загоскина, Кокошкина, Майкова, Аксакова и пр., выпестовавшая Московский Малый театр, -- не та, которой, как духовной среде, обязан своим бытием и развитием Московский Художественный театр.

 То была "дворянская интеллигенция", и класс дворянский, понятие этого класса поглощало черты интеллигентские. "Да дворяне, -- как говорит городничий в Ревизоре, отчитывая купца Абдулина, -- да дворяне -- ах ты рожа! -- наукам учатся". "Их хоть и секут, да за дело, чтоб знали полезное". Одним из признаков дворянства и было то, что они "наукам учатся", и для пользы наук (единственно для этой возвышенной цели) они подвергались телесным наказаниям, в отличие от других сословий, которых секли по всякому поводу.

 История русского просвещения весьма ясно доказывает, что дворянство, в качестве феодального класса, отнюдь не совпадало с понятием "интеллигенции", робкие следы которой можно найти еще в начале XVIII века. Так, например, "академическая гимназия", устроенная, по мысли Ломоносова, при Академии наук, наполнялась исключительно детьми разночинцев, солдат, придворных служителей, музыкантов и пр. Дворянских детей в гимназию не принимали, весьма определенно подчеркивая разницу между потомком феодала и знающим, "письменным" русским человеком.

 Настоящая русская интеллигенция, как особая группировка, со многими признаками общественного класса, возникла на развалинах крепостного права. За пятьдесят-шестьдесят лет своего существования "разночинная" интеллигенция успела вылиться в столь определенный тип, что поглотила сословные и генеалогические черты своего происхождения. Кто они, например, герои Чехова? Дворяне, купцы, мещане? Кто, собственно говоря, чеховский Иванов? Или доктор? Или учительница в "Чайке"? Или офицерик Федотик? "Из каких вы будете?" -- как спрашивали в былое время. -- Да из интеллигентов, -- только и всего. И сам Чехов, из таганрогских мещан, может ли быть охарактеризован иначе, как "интеллигент".

 Вот эта интеллигенция, самым отличительным свойством которой была большая или меньшая ее оторванность от социальных корней ("беспочвенная интеллигенция", как ее называли в реакционной и так называемой славянофильской печати), и создала Московский Художественный театр. Ее-то и имел в виду А. В. Луначарский в своем указании.

 Московский Художественный театр не одинок в этом смысле. Таким же созданием интеллигенции была значительная часть русской литературы и журналистики. Она же породила -- или обусловила -- происхождение школ живописи и направления в искусстве. "Передвижники" в живописи -- это интеллигентный продукт, как, быть может (догадка, сознаюсь, рискованная), "Могучая кучка" в музыке, выдвинувшая Балакирева, Лядова, Мусоргского, Римского-Корсакова и др.

 Тут своя психология, свое чувство красоты, своя мечта, своя эстетика. Это был совсем особый момент в истории русского театра. Дело не в образованности -- не в одной образованности, во всяком случае. В "Лесе" Островского Аркашка горько жалуется Геннадию Демьяновичу на то, что "образованные одолели". Но то -- совсем другое, то есть те образованные, которые одолевали Аркашку. Они одолевали персонально, вытесняя неумытых Аркашек. Самый же строй театра, его принципы, его духовная атмосфера были прежние. Старый театр со старыми богами, старыми заветами, старыми благовествованиями -- только люди приходили и уходили, а приходило все больше и больше образованных, С Московским Художественным театром явились и водворились новые боги, переменили и обновили новую скинию и возложили на театральный алтарь новое интеллигентское евангелие. Старые интеллигенты, проникнутые и пропитанные дворянской культурой, создавали театр по европейскому подобию. Перед ними мелькали тени Расина, Корнеля и Вольтера. Как пишет поэт Батюшков в одном из своих писем, они смотрели на Родриго глазами Химены. И Родриго и Химена были расиновские. Позднее, с Островским, в театр вошла русская мелкая буржуазия, сохранившая в большей или меньшей неприкосновенности народные черты, народный склад. Славянофильское течение нашей мысли справедливо возвеличивало Островского, Прова Садовского и гордилось ими.

С Московским Художественным театром пришли новые люди, сравнительно слабо связанные с европейским искусством и европейской культурой. Они были вторым, если не третьим поколением русского разночинного интеллигента, и европейская классика воспринималась ими через призму русской радикальной мысли. Отсюда преобладание "натуралистического реализма", отсюда же отсутствие героического пафоса -- вообще сильных страстей, мозговой рефлекс, заменяющий волевую активность, -- эти свойства интеллигентского духа и вместе с ними эстетические производные этих свойств.