Драматическое общество заявляло о себе очень редко и все больше выступало с ходатайствами в думу об отводе места для постройки театра, но оно и само не верило в успех своего ходатайства, так как на ряду с этим просило пока хоть какую-нибудь субсидию "для улучшения русской драматической сцены в Киеве", как оно выражалось в своих прошениях. Я помню один только вечер, представлявший значительный интерес и устроенный по инициативе Л. А. Куперника. Это было 6 ноября, когда минуло столетие со дня рождения знаменитаго артиста Михаила Семеновича Щепкина. Г. Куперник прочел очерк "о жизни и деятельности Щепкина", а артист Сарматов прочитал стихотворение правнучки Щепкина, дочери Куперника, Татьяны Львовны (Л. А. Куперник был женат на внучке Щепкина). Помню, что автора долго вызывали, но он не являлся и наконец было объявлено, что автор-гимназистка и потому выходить на вызовы публики не вправе.
Интерес к оперетке, благодаря охлаждению к опере, сильно возрос в описываемый сезон и нашлись даже лица, начавшия писать оперетки. Так, г-н Сигизмунд Заремба, известный пианист и акомпаниатор, написал оперетку "Женщина-студент", а текст к ней -- опереточный, артист Ларин-Ларионов. Оперетка эта была впоследствии поставлена во время антрепризы Ларионова и имела некоторый успех. Любов к оперетке в описываемый сезон дало основание одному театралу весьма недурно сострить. Войдя в театр и заметив в одной из лож г-жу Чекалову в сообществе двух молодых людей, он громко сказал: "До чего в Киеве любят оперетку, даже за Чекаловой ухаживают!".
С открытием опернаго сезона возник вопрос о постоянной театральной коммиссии, так как состав временный был уж очень неудовлетворителен. В коммиссии этой заседали гласные, никогда в театре не бывавшие, для которых опера представлялась в виде игры на шарманке в содержавшихся ими трактирах, а драма в виде драки с "кровопусканием", в тех-же трактирах. Коммиссию составили и в члены пригласили специалистов гг. Пухальского, Лысенко и Ходоровского. Последний, впрочем, пробыл в составе коммиссии недолго, так как он поступил к Савину в качестве дирижера оркестра, в помощь дирижеру Барбини.
Как ни увлекались однако киевляне опереткой, все-же, к чести их, они более всего интересовались драмой и, конечно, главным образом своими любимцами; интересовались как их успехами вне Киева, так и событиями из их частной жизни. Я помню такой случай. В Киеве было получено известие, что г-жа Рыбчинская получила в Москве сильные ожоги лица во время приготовления кофе. В редакцию газеты, в которой я тогда работал, стали поступать запросы, правда-ли это? Каковы последствия? Как здоровье пострадавшей? и проч. Я тотчас-же навел справки, по которым к счастью оказалось, что хотя факт верен, но дурных последствий он не имел, и полученными сведениями немедленно поделился с публикой.
Свободное копирование
