По окончании сезона в 1875 г., на первой неделе Великого поста, я должен был ехать в Харьков. Проходя по вокзалу я случайно заметил в одном из уголков г. Калиновича, сидевшего в весьма грустном настроении и ни на кого не смотревшего. Я подошел к нему и на вопрос: "Куда едете"? получил ответ: "в Харьков".
Несмотря на стоявшие еще довольно сильные морозы, Калинович был одет в легкий пиджак. "А где-же ват багаж"? спросил я.-- "Уже сдал"! Ехал я в третьем классе; в одном со мною вагоне очутился Калинович и какая-то партия рабочих, человек в двадцать. Это было время, когда по Курско-Харьково-Азовской железной дороге, масса пассажиров ездила "зайцами", т. е. без билетов, а уплачивая кондукторам малую толику. В числе этих зайцев оказалась как вся партия рабочих, так и Калинович. По приезде в Харьков я предложил Калиновичу довезти его до гостиницы, на что он согласился и по пути сообщил мне, что багажа у него нет никакого и что из Курска он выехал "яко наг, яко благ, яко нет ничего", получив только из. милости один рубль от компании, которой проигрался. Довез я Калиновича до Астраханской гостиницы где, как он мне сообщил, останавливаются все артисты, приезжающие постом в Харьков. Должен заметить, что в то время Харьков играл для провинциальных артистов ту же роль, что теперь Москва.
Прошло дня три. Я пришел в Астраханскую гостиницу повидаться кое с кем из приятелей-артистов и, войдя в ресторан, остановился как вкопанный. За одним из столов сидел на диване Калинович, окружений артистами; стол был уставлен яствами и питиями; на Калиновиче был прекрасный новый костюм, по тону его речи видно было, что он хозяин стола. Мое недоумение заметил Горев, которому я накануне рассказал о положении Калиновича, и объяснил мне, что день на день, не похож, что Калинович выиграл тысячу рублей и теперь угощает. Из Харькова я вскоре выехал и с Калиновичем встретился вновь несколько лет спустя уже в Киеве. Летом-же 1875 г. я совершенно оставил Курск и переехал в Харьков, где прожил до 1880 года.
Заканчивая здесь свои воспоминания о Курске, я не могу не сказать еще несколько слов о В. И. Соболеве. Из всех суфлеров, бывших в мое время в Курске, в памяти моей удержался один только Виктор Иванович Соболев. Как некогда в Одессе я сблизился с суфлером Ананьевым, так и в Курске я сблизился с Соболевым. Что это был за симпатичный и сердечный человек, как искренно он относился к своим товарищам, с каким тактом он, бывало, приглашал беднаго актера с ним пообедать и виду не показывая, что бедняк нуждается. Средства у Соболева были самыя ограниченные, жил он с женой в маленьком домишке (кажется собственном) где-то в конце города, но каждый вечер, после спектакля, он считал своей обязанностью являться в "Комарек", чтобы накормить кого-нибудь из товарищей. С Соболевым я часто встречался, да и теперь встречаюсь, в Москве, где он продолжает до сих пор служить театру, хотя и в разных должностях: то библиотекаря, то сценариуса. Суфлерство он оставил, так как зрение его в последние годы сильно ослабело. Встречи с Виктором Ивановичем доставляют мне всегда громадное удовольствие, часы досуга, проводимые нами в воспоминаниях о времени давно прошедшем, проходят быстро и перед нами, как живые, встают Курские театральные деетели, большинство которых давно уже покоится в могилах, не оставив по себе никаких следов.
Свободное копирование
